— Клирия…
— Что? — неласково отозвалась я, поглощённая безрадостными мыслями.
Он тут же умолк, передумав продолжать.
Шагнув во двор, бегло огляделась. Живая изгородь скрывала от посторонних любопытных глаз аккуратные клумбы мелких белых цветов и даже небольшой декоративный пруд с кувшинками.
Высокая дверь оказалась не заперта.
— Входи, пожалуйста.
Первое, на что я обратила внимание, переступив порог, — не ожидаемо зелёные стены, не узорчатый деревянный пол и не светильники, горящие под потолком, а запах. В просторной прихожей пахло чем-то душистым. Словно посреди цветущего разнотравья, а не в лесу. Пройдя немного вперёд, смогла оценить и ближайшие комнаты. После небольшого, уютного домика мамы, их свободное, ничем не заставленное пространство показалось каким-то холодным и нежилым. Положение не спасали ни пёстрые подушки, небрежно сваленные в кучу посередине, ни горшки с цветами, ни выскочившая нам навстречу юркая ласка с чёрными бусинками умных глаз.
— Если ты проголодалась…
— Нет.
— Ладно, — кивнул он, направляясь вглубь дома. — Моя комната слева, а твоя будет справа.
Наглый зверёк ловко вскарабкался по подолу и разместился на плече, обнюхивая и щекоча длинными усами щёку. После всего случившегося, я его не испугалась, разумеется, но и гладить не спешила.
— Оставь Рию в покое, Нис, — строго велел Эс и осторожно снял любимца. — Иди, побегай. Чуть позже я тебя покормлю.
Но стоило Нису вновь оказаться на полу, он тут же повторил трюк, избрав на этот раз другое, дальнее от Эса плечо.
Я невольно хмыкнула: сообразительный какой!
— Прости. Погладь его, иначе не отстанет. Нис очень дружелюбный и хочет всем нравиться. Он не кусается… и я — тоже.
А вот и неправда! Змеи ещё как кусаются! Мало того, что они здесь просто огромные, так ещё и ядовитые, наверное.
Комната, где мне предстояло жить, разительно отличалась от остальных. Здесь имелось всё, что обычно бывает в нормальных спальнях: никаких подушек на полу — обычная кровать с накинутым поверх зелёным покрывалом, два глубоких, мягких кресла, развёрнутых так, чтобы удобно было смотреть на собеседника, а в углу разместился настоящий туалетный столик с витыми ножками и большим овальным зеркалом. Последней каплей в чашу моих подозрений стал шкаф. Не поленившись проверить его, обнаружила внутри явно женскую одежду.
От вариантов того, какие трагические «случайности» могли произойти с прежней владелицей, становилось дурно.
— Чьи это вещи?
— Твои, — и видя, что я нисколько не верю, повторил: — Правда твои. Я покупал их и обустраивал дом специально для тебя. Для нас. Нравится?
