– Это вы нас суками обозвали?
– Сук, моя несравненная Мерилин, и без вас хватает! – отбрехнулся Смирнов.
– Правда, я на нее похожа? – страшно обрадовалась блондинка. – У меня снимок есть из иностранного журнала. Свою фотографию рядом положу – один к одному. А зовут меня Вероника. А вас – Александр Иванович.
– Ты зачем Олега напоила, Вероника хренова?
– Он все отказывался петь и отказывался. А как выпил, так запел, так запел! Он и сейчас нам споет! Олежек, петь будешь? – Олег утвердительно покивал пьяной головой. Вероника быстро спросила: – Ты в каком номере живешь, Олег?
Разорвав склеенные тяжелой слюной губы, Олег ответил с одним перерывом:
– В двести… пятом.
– Симка! – скомандовала Вероника. – В двести пятый за гитарой. Живо!
Шустрая Симка рванула в гостиницу. Рядом со Смирновым и Казаряном очутился Фурсов, истинно русское лицо которого не давало возможности скрыть восторг, ликование и внутреннее удовлетворение, охватившее обладателя этого лица.
– Все! – констатировал гуманный, как всякий писатель, Владислав. – Конец первой серии о супермене. Серия вторая – подзаборник!
Казарян, слегка встряхнувшись, сразу же ощутил неотвратимо надвигавшуюся опасность. Он кулаком ударил, небольно, себя по лбу и взвыл:
– Ну, если он съемку сорвет! Ну, если он съемку сорвет!
– Сорвет, и что тогда будет? – поинтересовался Смирнов.
– Ничего не будет, – упавшим голосом признался Роман. – Ничего.
Понимай, как хочешь. Смирнов принялся смотреть на молодых. Комсомольский вожак что-то прокричал обещающее честной компании из окна головной машины, и кавалькада двинулась в царство Франца, мужа Матильды. Визжа, как поросенок при кастрации, скатилась со ступеней шустрая Симка с гитарой в руках. Тотчас завизжали все девицы. От визга Вий-Торопов поднял веки, увидел гитару и обрадовался, как дитя:
– Гляди ты, моя гитара! И что ж мне с ней делать?
– Насри в нее, упившийся менестрель, – посоветовал Фурсов.
– А-а-а, писатель! – почти приветливо узнал его Торопов. – Я было подумал, что тебя партия с собой прихватила. Ты же здесь. Почему?
– Тобой любуюсь, – признался Фурсов. – Ни с чем не сравнимое удовольствие.
Девицы не столько разумом, сколько чувством, что все может случиться не так, как им хочется, ощутили надвигающийся скандал и мигом растащили в разные стороны двух мастеров слова.
– В закусочную! – зычно приказала блондинка-командир. – Там сегодня, слава Богу, Матильды нет. Любка дежурит, душа-человек. Олег, запевай!
