Деревянный самовар | страница 55
– Добро! – решил Георгий Федотович, открыл дверцу заднего сиденья, на переднем, рядом с шофером сидел строгий порученец – победитель неистового козла, и позвал сладким голосом: – Наташенька!
Наташенька впорхнула в лимузин. Сопровождаемая бурными аплодисментами «Волга» развернулась по дуге и, выехав на трассу, исчезла в пыли.
Из тонвагена вышел сценарист Владислав Фурсов и объявил:
– Хорошая штука – тонваген, особенно когда площадка подключена!
– И что же ты узнал, втайне от нас слушая площадку? – спросил Олег.
– Что у Наташки мраморная жопа и титьки, что это не соответствует действительности, что подполковнику Смирнову шибко не нравится секретарь райкома, что секретарю райкома шибко нравится наша артистка, что Олег Торопов старательно нарывается на кого угодно и на что угодно…
– У тебя хорошее настроение, Владик, – понял Торопов. – Хочешь, испорчу?
– Не хочу, – твердо сказал Фурсов.
– Тогда о другом, – предложил Олег. – Как ты будешь относиться к Коммунистической партии Советского Союза, если один из секретарей ее райкомов кинет палку нашей Наташке, которую в съемочной группе соблюдают и блюдут?
– Вопрос идиотский, – тихо и безынтонационно ответил Фурсов.
– Тогда первый вопрос снимается, – Олег не торопился. – Вопрос второй. Почему Наташка безропотно полезла в партийный кабриолет, хотя ей во много раз сильнее хотелось в автобусе наблюдать мужественную физиономию трюкача Димки, чем секретарскую харю, в которой сконцентрировались худшие черты внешности как бурятского, так и русского народа? И еще. Почему мы все, понимаешь ли ты, что все, все, все! восприняли это как должное?
– Ты все ставишь с ног на голову. Просто вежливый человек предложил усталой актрисе, тоже, кстати, человеку, комфортно и быстро отвезти ее домой.
– Именно кстати… – встрял Казарян, а Торопов выбросил лозунг:
– Поможем актеру стать человеком!
Не обращая внимания на крики, Фурсов довел речь до конца:
– Достойный жест воспитанного человека.
– Старая бурятка с двумя тяжеленными сумками еле плетется из конца в конец села. Мимо проносится черная «Волга». Я не вижу достойного жеста воспитанного человека. Я эту картину наблюдал. Где жест, Владик? Где воспитанный человек?
– Он мог не заметить этой старухи.
– Его шофер прямо-таки проклокотал начальнической дудкой, чтобы она освободила дорогу.
– Что ты от меня хочешь, Олег? – ненавистно спросил Фурсов.
– Я хочу знать: ты действительно преданно и искренне любишь Коммунистическую партию и Советское правительство?