– Ты же непьющий!
– Зато ты… – начал было Коммерция и замялся.
– Ну, что я? – любознательно осведомился Смирнов.
– Позволяющий, – нашел, наконец, слово Коммерция. – Да и я по такому случаю пригубил бы.
– К вечеру, если до вечера здесь задержусь, позволю. А пока – дела.
– Власов, что ли? – без интереса спросил Коммерция. – И нежданно-негаданно бежавший Ратничкин?
– Они, – признался Смирнов.
– Дела-то сугубо местные. Ты-то как в них влез, Александр?
– По дурости.
– Не поумнел, значит, дай Бог памяти, за сколько лет? За пятнадцать, Александр? Пятнадцать лет прошло с последней нашей свиданки!
– Сколько тебе тогда отмотали?
– Пятерик.
– Не может быть! За сомнительный сидор у бабки в магазине? Во дела!
– Тогда, озверев от безобразий амнистированных, судьи отсыпали щедро, на полный карман.
– И все пять, от звонка до звонка?
– Александр, при моем-то поведении! – удивился непонятливости Смирнова Коммерция. – Через год – химия, через два – условно досрочный…
– Здесь сидел? – догадался Смирнов.
– Угу, – подтвердил Коммерция. – И здесь же застрял на всю жизнь.
– Любовь?
– Это с одной стороны. А с другой стороны – покоя захотелось, тихой жизни без опаски, ночей без мыслей: придут или не придут. Дней, которыми ты занимаешься делами всем известными и полезными…
– А стерлядки кольчиком в ресторане на бегах хочется? – перебил Смирнов, – в жестяной особой посудинке с пылу-жару в черном перчике горошком, в лавровом венке, с фиолетовым грузинским лучком…
– Да пошел ты… – не на шутку разозлился Межаков. – Хочется, сам знаешь, что хочется. Да так, что снится даже.
Вошла Снегурочка с подносом, на котором – чайники, три чашки, корзиночка с сухарями, корзиночка с конфетами.
– Знакомься, Танюша, – предложил Коммерция. – Ну, Виктора Алексеевича, ты знаешь, а вот это – мой старый-старый друг Александр Иванович.
Сказав это, он настороженно ожидающе посмотрел на Смирнова.
– Что верно, то верно, – как бы согласился Смирнов, и Коммерция облегченно вздохнул. А Танюша возрадовалась, восхитилась даже:
– Такое событие, а вы – чай! – Немедленно стол надо сообразить, Валюша!
– Стол – вечером. А сейчас у Александра работа.
– Да какая еще работа! – не приняла она отговорок. Но Коммерция знал, как заткнуть женский фонтан. И заткнул одним словом:
– Милицейская.
– Тогда я пойду, – тихо, как бы про себя, решила Танюша и, поставив поднос на казенный письменный стол, в самом деле ушла.
– В свое время на доверие работала? – просто так, чтобы завязать беседу, спросил Смирнов. Межаков поднял на него глаза, понимающе улыбнулся:
