18 октября
Сегодня, после недельного перерыва, опять встретил С. Эше. Она мне очень обрадовалась и вообще ясно, что она ценит моё внимание и вполне интересуется мной. Впрочем, относительно Алперс я вернулся к прежнему весеннему мнению и очень её люблю. С ней мило и просто, она очень недурно музыкально образована, мы большие друзья. Первое осеннее невыгодное впечатление сгладилось - она была тогда не в авантаже, но её, хоть хорошенькой назвать нельзя, тем не менее она очень недурна собою.
25 октября
Вопрос решился-б очень просто, если бы Глазунов согласился бы на исполнение моей симфонии. На днях он приезжает из отъезда, и я опять буду стучаться к нему. Да, кроме того, ещё надо получить разрешение на исполнение фортепианных пьесок, так как Витоль сказал, что это первый случай в его практике - давать разрешение ученикам на исполнение, а потому он ничего не знает, и я должен обратиться к Глазунову. Семь моих фортепианных пьесок пойдут у «современников» на концерте в конце ноября и исполнять их буду я сам. Я проиграл им в один из четвергов всю программу с треском. В тот же вечер туда (по просьбе через Мясковского) явился и Саминский со своими двумя романсами, мечтая об их исполнении на том же концерте. После моего «Наваждения», встреченного шумными одобрениями, и которое действительно звучало эффектно, скромненько по стенке пробрался Саминский к роялю и тотчас же запел сипленьким вибрирующим голосочком, тихонько аккомпанируя, запинаясь и постоянно попадая не на те ноты, куда надо, и извиняясь. Сыграл незаметно один романс, сыграл другой... гробовое молчание было ответом. Окончил на увеличенном трезвучии и, видимо, очень гордился этим. Никто не обратил внимания. Тогда Саминский сказал: «И так кончается». Опять никто не обратил внимания. Он как-то незаметно встал и... по стенке, по стенке... и исчез. В этот вечер мне было искренне его жаль; мне было прямо неловко за него. Я стоял в стороне и старался на него не смотреть. Винклеру, который вообще очень доволен мной, я собирался показать свои пьески, как вдруг он на уроке обратился ко мне:
- Мне Медем говорил, что вы будете исполнять свои вещи..., так пожалуйста, предварительно покажите их мне. Кроме того, мне вообще очень интересно посмотреть ваши сочинения.
В четверг принесу на урок.
1 ноября
В четверг был на концерте Консерватории в память Римского-Корсакова. Концерт оставил самое лучшее впечатление, особенно хорошо последнее действие «Китежа» в концертном исполнении. Хороша «Псковитянка», всё хорошо, только скверно, без всякого понимания, сыграл фортепианный Концерт Дроздов (брат знаменитого). Только теперь я вполне оценил изящное исполнение Лембы в прошлом году. На концерт я явился без билета, но получил контрамарку от Mlle Алперс, и таким образом дело устроилось. Очень забавно, что вся эта компания её подруг (Анисимова, Абрамычева, Флиге, Нодельман), которая всегда держится вместе, и теперь была налицо, - вполне твёрдо решила, что я ухаживаю за их Верочкой, а потому как-то необыкновенно ловко оставляли всё время нас вместе. Только подойдёшь к этой компании, как через минуту смотришь - те пошли направо, те - налево, - я остался с Алперс. Было забавно, было приятно, но под конец это меня начало злить. Эше, Глаголевой на концерте не было. Мне сколько раз приходило в голову: кто лучше - Эше или Алперс? Но, в общем, получалось, что их абсолютно сравнивать нельзя. Это две совершенные противоположности: то, что в одной достоинства, то в другой - недостатки. Если взять несуществующий, идеальный тип, и разделить часть достоинств одной и часть достоинств другой, запенив остальное место недостатками, то возможно, что получатся Эше и Алперс. Но если бы мне непременно, до зарезу, надо было бы выбрать ту или другую - кого бы я выбрал? Конечно, ни ту, ни другую.
