Губы Шелтера, которые до этого постепенно спускались все ниже, вдруг остановились, его лицо возникло перед глазами. А я и не заметила, как снова их открыла…
– Успокойся, Мира, все хорошо, – прошептал Шелтер, всматриваясь в меня. – Не надо сдерживаться, не надо стесняться. Тебе ведь нравится? Если тебе что-то неприятно, просто скажи мне.
Я сначала кивнула, потом помотала головой, смутилась и решила уточнить словами:
– Мне все нравится. Просто…
Я так и не подобрала правильного слова. Непривычно? Страшно? Стыдно? Я не знала. Теперь определенно стало неловко, но его улыбка и почти невесомый поцелуй в кончик носа мгновенно ослабили завязывающийся в груди тугой узел.
– Это главное, Мира: чтобы тебе нравилось. Остальное забудь. Здесь ты свободна. Свободна говорить о своих желания, свободна в проявлении чувств. Можешь стонать, можешь кричать, можешь шептать мое имя. И просто для ясности: меня зовут Оллин. Не «господин», не «генерал» и даже не «Шелтер». Оллин.
– Олли… – выдохнула я, где-то потеряв от волнения последнюю букву.
Он улыбнулся.
– Так тоже можно.
* * *
Под мощными, слегка жалящими струями душа я стояла долго. Собиралась только быстро вымыться, но задержалась, не заметив, как пролетело время. Задумчиво водила по телу руками, касаясь себя кончиками пальцев и вспоминая, как в тех же местах касался и целовал Шелтер. Переживала все это заново, прислушиваясь к собственным ощущениям и возникающим в голове мыслями, потому что, когда все это происходило наяву, думать как-то не получалось.
Очнулась я лишь тогда, когда заметила, что кожа пальцев некрасиво сморщилась. Только после этого выключила воду и взялась за полотенце, а потом надела обратно ночную сорочку и завернулась в халат.
И снова остановилась перед зеркалом. Распустила волосы, которые перед этим завязала, чтобы не намочить. Золотистые пряди упали на плечи, а я посмотрела своему отражению в глаза.
Мне всегда казалось, что первая ночь с мужчиной должна что-то очень заметно изменить, но на первый взгляд я выглядела так же, как и раньше. Как минимум, моя кожа пока не покрылась гнойными язвами в наказание за нарушение заповедей, как обещали в школе. Может быть, чуть-чуть изменилось выражение глаз. Но если не приглядываться, то и не заметишь.
Позади раздался деликатный стук в дверь и голос Шелтера позвал:
– Мира?
– Входи, я не запиралась, – отозвалась я, только сейчас с удивлением осознавая, что действительно не повернула замок.
