– Двадцать.
– Я был значительно старше, когда влюбился.
Хана молчит и после паузы спрашивает:
– Кто она?
Но он уже далеко.
– Птицы предпочитают садиться на голые ветки, – сказал Караваджо. – В этом случае у них прекрасный обзор, и они могут лететь в любом направлении.
– Если ты имеешь в виду меня, – сказала Хана, – то я не птица. А вот кто птица – так это пациент наверху.
Кип пытается представить ее птицей.
– Скажи мне, можно ли полюбить человека, который не такой сильный, как ты? – Караваджо, воинственно настроенный после инъекции морфия, вызывает ее на спор. – Во время моих любовных похождений, которые, должен признаться вашей честной компании, начались довольно поздно, это волновало меня больше всего. Только после женитьбы я понял, что можно возбуждаться от беседы. Я никогда не думал, что слова могут быть эротичными. Иногда мне действительно больше нравится говорить, чем трахаться. В предложениях что-то есть. Немножко одного, немножко другого, а потом опять… Единственная проблема со словами в том, что можешь припереть сам себя к стенке, а когда трахаешься, такого не бывает.
– Это говорит мужчина, – пробормотала Хана.
– Ну, со мной такого точно не случалось, – продолжал Караваджо. – Может, с тобой такое бывало, Кип, когда спустился с гор в Бомбей, а потом приехал для военной учебы в Англию? Интересно, кто-нибудь припирал себя к стенке траханьем? Сколько тебе лет, Кип?
– Двадцать шесть.
– Старше, чем я.
– Старше Ханы. Мог бы ты влюбиться в нее, если бы она не была сильнее тебя? Я хочу сказать: она может и не быть сильнее. Но важно ли для тебя знать, что она сильнее, чтобы влюбиться? Смотри. Она одержима англичанином, потому что он знает больше. Когда мы разговариваем с этим парнем, кажется, что находимся в огромном поле. И даже не знаем, англичанин ли он. Может, и нет. Видишь ли, я думаю, что легче влюбиться в него, чем в тебя. Почему? Потому что мы хотим знать, как все происходит, из чего складывается. Тот, кто умеет говорить, умеет обольщать. Слова заводят в тупик. Больше всего мы хотим расти и меняться. Дерзкий новый мир.
– Я так не думаю, – сказала Хана.
– И я тоже. Но скажу, что думает об этом человек моего возраста. Проблема среднего возраста в том, что окружающие думают, будто ты уже полностью сформировался. Вот так!
Караваджо поднял руки напоказ Хане и Кипу. Она встала, подошла к нему сзади и обняла за шею.
– Не делай этого. Хорошо, Дэвид? – Она мягко взяла его руки в свои. – У нас уже есть наверху один безумный любитель поговорить.
