Мэб поднесла ладонь к глазам и нахмурилась.
— Ну вот, занозы.
— Нужно быть осторожнее, — назидательно сказал Реджинальд, легко поднимаясь.
Он сделал шаг и окунулся в аромат цветов и смол — странное, противоречивое сочетание, любимые духи Мэб Дерован. Она не изменяла ему за шесть лет ни разу. Иногда он раздражал, иногда привлекал, сегодня же — нешуточно будоражил воображение. Тонкий, соблазнительный, он остался ночью на подушке. Такие ароматы всегда быстро тают на коже, но долго остаются на ткани и волосах.
Мэб потрясла рукой, словно надеясь таким образом избавиться от занозы.
— Отвести вас к доктору Льюису? — с фальшивой любезностью предложил Реджинальд, не сводя взгляда с бледной изящной ладони.
— Пинцет найдите, — огрызнулась Мэб.
Реджинальд нагнулся, поднял пиджак и вытащил из внутреннего кармана небольшой несессер. В нем, помимо всего прочего сыскался и маленький изящный пинцет, с которым удобно и артефакты монтировать, и занозы вытаскивать.
— Дайте руку, — Реджинальд протянул ладонь.
Леди Мэб мотнула головой, вызывая целый шквал аромата. Выбившиеся из прически пряди задели щеку Реджинальда. На мгновение он забыл, что хотел сказать. Ах, да.
— Вы правша, леди Мэб. Бросьте эти глупости и дайте мне руку.
Морщась, женщина протянула ему раскрытую ладонь. Пальцы слегка дрожали, и пришлось сжать их крепче в своей руке, склониться ниже, пинцетом подцепляя занозы одну за другой. Раз. Два. Три. Запах цветов… что это? Не роза, не лилия, что-то тоньше, проще и экзотичнее одновременно.
— Что у вас за духи?
Мэб попыталась вырвать руку.
— В-вишня и кедр.
Поцелуй в раскрытую ладонь был лишним. Оба вздрогнули, отстранились, и пару минут смотрели друг на друга. То, что поднималось изнутри — и вместе с тем пришло извне, было им чуждо — заставляло дрожать. Мышцы сводило судорогой. Внутренности скручивало от ожидания, предвкушения, жажды.
— Нам… — голос Мэб сел, охрип, и это звучало удивительно сексуально. — Нам лучше пойти домой.
— Да, — таким же хриплым голосом согласился Реджинальд. — Домой.
Он бесцеремонно схватил Мэб за руку и потянул за собой вверх по склону.
Глава десятая, в которой Мэб решает, что ей не жаль кушетку, а Реджинальд варит свой особый ночной кофе
В чем-то утрата контроля над собой была восхитительна. Мэб выпустила вожжи, позволяя своим страстям нестись на максимально доступной скорости, от которой кружилась голова, а перед глазами мелькали цветные пятна. Это было как катиться кубарем с холма, то и дело носом утыкаясь в метелки медоносов: и больно, и стыдно, и сладко. Остатки разума порой еще напоминали о себе, и Мэб оттащила Эншо от лестницы. Только не спальни, там им еще спать.
