Желудок простестующе заурчал.
— Держите, — леди Мэб выставила на стол пару тарелок со слегка подгоревшей яичницей с гренками и зеленым луком. И пояснила: — Ненавижу, когда на меня пялятся голодным взглядом во время еды.
Взгляд был во всех смыслах голодный. Реджинальд коротко кивнул, снял пиджак, закатал рукава рубашки и сел к столу. Мэб устроилась напротив, накрыв колени скатертью. Стол был маленький, как и все в этом доме, и ноги их соприкасались. Чуть подвинувшись, можно было ощутить коленями колени сотрапезника. Реджинальд резко, едва не уронив стул, поднялся и пересел на подоконник.
— Что вы сказали ректору?
— Что в нас бросили склянкой с неизвестным содержимым. Завтра у нас с вами выходной.
— Потрясающе, — вяло откликнулась Мэб.
— Леди Дерован…
— Не будем ходить вокруг да около, — предложила женщина.
— Мне нужно выпить! — Реджинальд отставил тарелку, поднялся и принялся обшаривать шкафчики.
— Верхний левый, — подсказала Мэб. — Мне плесните.
Реджинальд отыскал бутылку полынного ликера — не совсем то, что нужно, но другого алкоголя в доме не оказалось — наполнил две рюмки и свою опустошил залпом. Налил еще.
— Леди Дерован…
— Связь установлена, — быстро проговорила Мэб. — А значит подобные… инциденты будут повторяться. Регулярно.
— Да вам бы в дипломаты, леди Мэб, — фыркнул Реджинальд. — Давайте называть вещи своими именами. Вы, я, секс.
— Мне не нравится это слово, — поморщилась Мэб.
— Совокупление? — предложил Реджинальд язвительно. — Копуляция? Трах? Сношение? Могу принести словарь синонимов, леди Дерован, найдем слово, которое вас устроит.
Женщина выпила ликер, также залпом, скривилась, поставила рюмку мимо стола.
— Прекратите паясничать!
— Я устал, леди Дерован. И, поверьте, эта связь последнее, что мне нужно. Но она существует. Боги, и почему вы не выбрали Верне?
— Сама гадаю! — огрызнулась Мэб. — Давайте прекратим этот скандал и поговорим, как взрослые люди.
— С удовольствием, — Реджинальд привалился к холодильнику. Усталость вдруг навалилась и начала болеть голова, пока еще слабо, однако в будущем это обещало нешуточную мигрень. — Желание будет появляться, часто и непредсказуемо, пока мы не найдем антидот. И сопротивляться ему, увы, бесполезно.
— Бесполезно? — нахмурилась Мэб.
— Вы же историк! Вспомните Августина Авольенского. Он скончался в муках, разлученный со своей Элоизой. Мартин Эльси, граф Суинток оскопил себя, но и это не помогло. Умер в муках. Про Элоизу напомнить?
