В Самарканде на вокзале Древницкого никто не встречал. Пришлось ему на извозчике добираться до города. В одной из чайхан он выпил чаю, съел лепёшку и, расплатившись, пошёл искать редакцию газеты.
Холодный ветер нагонял тучи, знобил тело. Подняв воротник пальто, нахлобучив неизменную фетровую шляпу, засунув озябшие руки в карманы, он шёл по центральной улице, поглядывая на вывески. Вот она, наконец, желанная дверь, над которой вывеска с надписью: "Редакция газеты "Самарканд". Постояв с минуту на крыльце, вошёл в здание.
В обширной комнате было шумно. Тут стояло несколько письменных столов, вокруг которых теснилось по три-четыре оживлённо разговаривающих человека. В углу, возле окна, стучала на пишущей машинке женщина с решительным лицом. Брюнетка лет тридцати с тёмными волнистыми волосами, с характерным изломом чёрных бровей, она подняла взгляд на вошедшего, испытующе посмотрела ему в глаза.
Древницкий подошёл ближе, спросил:
— Где я могу видеть редактора Морозова?
Она кивнула головой на дверь в глубине комнаты.
— Заходите прямо без стука, он там пишет передовую.
Открыв дверь в небольшую комнату, Древницкий увидел склонённого над бумагами редактора. Морозов бегло взглянул на вошедшего.
"Вот он какой, большевик Морозов", — подумал Древницкий, глядя в смуглое волевое лицо с внимательными серыми глазами. Его остриженные в скобку волосы и борода буйно курчавились.
Древницкий подошёл ближе, назвал себя. Морозов встал и, протягивая руку, приветливо заговорил:
— Рад. Приехали крепить связь? Ну дело, давно пора всем объединиться… Расскажите, что у вас нового?
Древницкий вынул несколько листовок, протяпул Морозову.
— Хотелось бы обменяться литературой. Мы собираемся на дому у Корнюшина, а работать не с чем.
— Поделимся. Недавно получили журнал "Заря", там статья Ульянова-Ленина. Как там ваша печать?
— Плохо стало. Вам бы, Михаил Владимирович, перебраться в Ташкент, редактором "Русского Туркестана"…
— Вот сплочу самаркандскую группу и, пожалуй, перекочую к вам…
Больше часа продолжалась беседа. Древницкий удивлённо спрашивал себя: "Как это я так откровенно разговорился с человеком, которого первый раз вижу? Не бывало такого со мной".
* * *
Тяжёлая старость выпала на долю Маши. Часами сидела она одна и думала о своей нерадостной женской доле. Никак не могла понять, почему так сложилась жизнь. Когда она сделала ошибку?
Однажды после очередной вспышки, обрушенной на голову Ларисы, когда та в слезах убежала из дома, Маша сидела, горько размышляя о своей судьбе. У парадного прозвучал звонок. Маша недоумённо посмотрела в окно и пошла отворять. На пороге появилась Галлер.
