Гром побед отзвучит, красота отцветёт,
Но дурак никогда и нигде не умрёт, —
Но бессмертна лишь глупость людская!..
Голос, полный сарказма, и красноречивый жест были поняты всеми. Опять рукоплесканиями раскололся зал, стучали стульями, кричали "браво!".
У рампы появилась тонкая девушка в чёрном платье. Бледное взволнованное лицо с огромными глазами, устремлёнными вдаль, произвело сильное впечатление. Её встретили рукоплесканиями. Марина сразу успокоилась, и, не взглянув в ноты, выждав музыкальную фразу рояля, запела романс Тургенева:
Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые…
Мягкий задумчивый голос певицы захватил слушателей.
Сегодня его превосходительству положительно не везло. В антракте к нему подсел жандармский полковник.
— Пришлось арестовать одного участника. Изъяли тихо, незаметно.
— Кого же вы это? Что-нибудь политическое?
Полковник рассмеялся, рыжие усы топорщились, он был похож на облизывающегося кота.
— На днях в резервном батальоне раздавал прокламации, взять не успели… ушёл. Это студент Сергей Древницкий.
— Сын подполковника?
— Да, у которого в послужном списке красный крестик неблагонадёжного.
— А вы не поспешили с арестом, улик как будто нет?
— Удрал он из казарм, это верно. Но показания некоторых офицеров и солдат дают право выслать его в административном порядке, без шума. Война ожесточила людей и вызвала симпатии к революционерам…
Древницкий пришёл на концерт послушать музыку и выступление любимого сына. После того как круто переломил свою жизнь, стал значительно общительней и спокойней. Он шёл по проходу, направляясь к курительной комнате. Навстречу ему стремительно двигался взволнованный адъютант генерал-губернатора.
Давно, когда Древницкий был бригадным адъютантом, он выручил из беды "желторотого" подпоручика, по молодости и застенчивости попавшего в некрасивую историю. Проиграв казённые деньги, подпоручик решил пустить пулю в лоб. Древницкий сумел задержать следствие по его делу, и тот, заняв у дяди денег, внёс недостающую сумму. С тех нор он, теперь уже штабс-капитан, с большим уважением относился к Древницкому и всегда сердечно приветствовал своего спасителя.
Вот и сейчас, увидя Древницкого, улыбнулся, пожал руку. Затем, наклонившись, тихо произнёс:
— Вам первому скажу новость… Стессель сдал Порт-Артур. — Лицо его стало серьёзным, и он хмуро добавил: — Вот как торгуют нашей родиной чиновные проходимцы. Спешу сообщить губернатору.
— Ну, этот фарисей будет рад! Ах, какое, горе, отдать Порт-Артур, неприступную твердыню… — проговорил Древницкий с болью.
