.
Около плеча почувствовал плечо студента, судорожно согнул руку, два выстрела слились в один. Ротмистр дёрнулся и во весь рост грохнулся на тротуар. Моментально столпились люди. Они глядели на неподвижное тело, на выпавший из руки браунинг.
— Странная манера. Стреляются на людной улице, среди публики, — прозвучал певучий баритон стоявшего в толпе студента. Тут же он добавил: — Надо вызвать следователя.
Повернулся и спокойно зашагал в переулок. Кое-кто видел, что он остановил извозчика и сел в пролётку.
Тихий город был потрясён этим происшествием. Скоро стало известно, что ротмистр был убит. Пулю из его браунинга нашли впившейся в ствол старого серебристого тополя. Шли розыски убийцы, но он словно сквозь землю провалился.
Одни ликовали и хвалили человека, освободившего общество от гнусного палача, другие помалкивали, я только немногие возмущались и поёживались, словно ожидая такой же участи.
* * *
…На балахане дома Арипа, возле Карасу, зарывшись в сено, лежал Андрей. Ранее весеннее утро звенело радостными майскими звуками: призывным ржанием жеребцов, блеянием овец, лаем собак, мычанием корон, петушиным криком и звонким кудахтаньем кур.
Андрей лежал, глядя в синеву неба, где птицы в вольном полёте чертили никому не ведомые иероглифы своих желании и надежд. Скрипнула ступенька лестницы.
— Арип? — спросил, приподнимаясь, Андрей, напряжённо вглядываясь в сторону торчавших концов лестницы.
— Это я к тебе!
— Дядя Ваня! Как я рад вам… Думал, все отреклись от меня.
— Ну, ну… Наделал ты дел, Соколёнок!
Дядя Ваня опустился рядом, опираясь на плечо сидевшего Андрея.
— Как же так? — продолжал он. — Без ведома организации ты самовольно выносишь приговор и казнишь гадину. Он должен был предстать перед судом. Это же анархия!
— Знаю. Об этом сейчас думал. В первый раз изменил дисциплине… Но… если бы кто из вас видел, как истязали Карима, как надругались над ним… Нет! Никто не выдержал бы. Я проклинал весь мир за то, что со мной не было моего карабина. Надо, надо было убить палача в тот же момент!.. Там, на балахане, на клевере, лежал я и смотрел, как в кабинете мучили юношу… А потом… выбросили в Анхор…. Не человека — мешок с костями… А мы могли предотвратить… — Андрей стиснул зубы и схватился за голову, повторяя: — Могли бы!..
Дядя Ваня мягко взял его руку в свою, поглаживая её, тихо заговорил:
— Понимаю и твоё состояние, и горе отца Карима. Он обвинял себя в том, что послал сына сообщить о найденном в Анхоре трупе. Сам отправил Карима в пасть зверю.
