— Мне придётся погостить у кушбеги, узнать, какие меры он примет…
— Да, да… Конечно, поживите, отдохните. А здесь тем временем я пошлю людей в Вахан собрать подати в счёт третьего года…
Перед рассветом имам со своим эскортом покинул бекский арк.
В чайхане собрались жители кишлака. Спустились с гор пастухи, пришёл охотник.
Убелённый сединами пекарь Кудрат-бобо только покачивал головой:
— И-йе! Хорошо иметь в караване ворчливого верблюда… Наш Машраб укорял бека за его поступки, всё рассказывал Али-Салиму — Алёше… Вот и узнал начальник о делах Дотхо.
— Ата, скажите, что сталось с несчастными? Живы? — спросил чайханщик.
— Э-э, русский табиб всех поставит на ноги. Двоим сделали перевязки, и соседи отнесли их домой. А кузнецу и Ильгару плохо пришлось, долго бек терзал их, лежат ещё в Орлином гнезде.
— Змеёныш-байбача хотел зарезать Ильгара, да Али-Салим спас парнишку, — проговорил чайханщик.
— Об-бо!.. Задали русские беку… на месяц под арест посадили! Хорошо или худо — аллах знает, — вздохнул Аблакул.
— Хорошо. С бека спесь сбили. Теперь он не посмеет собирать налоги.
— А мне Сабур-нукер сказал, что бек посылает в Вахан десять джигитов потрясти хорошенько кишлаки…
— Не отступился, значит, от своего, — вздохнул чайханщик и, оглянувшись, воскликнул:
— О почтенный Абу-Бекир! Пожалуйте, пожалуйте… Вот сюда присаживайтесь. Мы беспокоимся о вашем здоровье.
— Ассалам алейкум, люди добрые! Какой я аксакал? Разве сильные мира сего считают нас за людей? Опозорил правитель мою старость, — ответил Абу-Бекир, поднимаясь по ступенькам на айван. Все знали, что аксакала наказал бек за попытку спасти четырёх смертников.
Абу-Бекира усадили на почётное место, чайханщик поставил перед ним поднос с чайником, пиалой и горсткой кишмиша. Старик с удовольствием отпил несколько глотков.
— Пришёл узнать, как бека встретили на посту? Говорили мне женщины, но разве они что знают?
— О уважаемый Абу-Бекир! Бек потерял лицо, понёс наказание… Аллах велик! Начальник посадил его на месяц под арест! Вон солдат дежурит, он никуда не выпустит бека Дотхо, — радостно откликнулся Кудрат-бобо.
— Аллах справедлив, да будет благословенно его имя! Вы, брат Аблакул, подойдите к этому солдату, пригласите его сюда. Мы должны угостить своего избавителя.
Аблакул быстро поднялся, подошёл к ступенькам, всунул босые ноги в кожаные кавуши и засеменил к воротам дворца. Ему было радостно думать, что за долгие годы впервые сам народ стал хозяином этой кишлачной чайханы. Обычно в ней распоряжались наглые нукеры бека и дворня.
