— Я тоже много о вас слышала, — сказала Малка.
Какая тонкая кожа на лице! Красавица Малка смотрела на него большими, полными блеска глазами. Когда она говорила, то еле открывала губы. Гордон заметил: Малка прячет от него два темных и надломленных боковых зуба. Она все время возилась со своими длинными косами. Они лежали у нее на коленях, обильные и тугие.
— Вам нравится Габима? — спросила Малка.
— Очень, — ответил Гордон. — Все так хвалят этот театр.
— Я все прошу мужа, чтобы он отвез меня в Тель-Авив, — сказала Малка. — Как хорошо, что театр навсегда останется в Палестине! Вы пьете вино?
— Да.
— Я вам налью рюмочку кармеля, — предложила она.
Передвигаясь по комнате, она шевелила бедрами.
«Кто ей посоветовал такую глупость?» — подумал Гордон. Он выпил две рюмочки, и тут пришел из другой комнаты ребе Акива. Заметив незнакомца, он побледнел.
— Добрый день, ребе Акива, — сказал Гордон.
Акива посмотрел на него злобным взглядом, который говорил: «Пес собачий, зачем ты лезешь в чужие дома? Ничтожество!»
— Вы не помните меня, ребе Акива? — спросил Гордон.
— Нет, — ответил Акива.
— Я учился у вас в хедере, в Одессе, на Костецкой улице.
— Не помню.
Гордон понял: ребе Акиве ненавистно всякое напоминание о его прошлой жизни. Пока Акива сидел за столом, разговор шел вяло и осторожно. Старец пил вино, смотрел в зеркало. Чтобы заполнить неловкую пустоту, Гордон стал читать стихи Бялика:
…Между Тигром и Ефратом,
на пригорке на горбатом,
вся в сияньи утопая,
«Что такое стихи? — говорил взгляд Акивы. — Тлен, легкомыслие, женские забавы».
И еще говорил его взгляд: «Зачем ты завываешь, наглец? Ты ее соблазняешь своим пением. Вор! Ворюга!»
Акива смотрел в окно и, когда мимо проходил стройный араб в бурнусе, отплевывался.
— Зачем ты плюешься, мой муж? — спрашивала Малка.
— Арабы — собаки! — восклицал Акива.
Он посидел с ними еще несколько минут, затем вымыл руки и пошел к Стене Плача.
Гордон заметил, что, как только Акива удалился, Малка встала и подошла к окну. Из-за угла показался высокий араб в английском френче и сапогах. Поверх френча был наброшен бурнус. Он поймал взгляд Малки и прошел в дом.
— Я не останусь здесь ни на одну минуту, — сказала дочь наборщика. — Я не желаю разговаривать с нашим врагом.
— Какой же он враг, если я с ним дружу? — спросила Малка. — Останься, я прошу тебя.
— Я не останусь здесь ни на одну минуту, — повторила дочь наборщика.
Малка взяла за руку Гордона.
