Еще он думал о тех тубобах, которые управляли рулем большого каноэ, поворачивая колесо то в одну, то в другую сторону и посматривая на круглый коричневый металлический предмет. Однажды, когда они были в трюме, алькала высказал такую мысль:
– Если мы убьем этих тубобов, кто будет управлять каноэ?
Фула ответил, что этих тубобов нужно взять живыми.
– Приставим им копья к горлу, и они вернут нас в наши земли – или умрут.
Мысль о том, что он может снова увидеть свою землю, свой дом, свою семью, поразила Кунту в самое сердце. Он задрожал. Но даже если такое случится, думал он, вряд ли удастся забыть все это – даже в самой глубокой старости. Он всегда будет помнить, что тубобы сделали с ним.
У Кунты был еще один страх – вдруг тубобы заметят, насколько иначе он и его товарищи стали плясать в цепях на палубе. Теперь они действительно танцевали: они не могли не проявить в танце того, что творилось у них в душе. Резкие жесты означали избавление от кандалов и цепей, а потом удары дубинками, удушение, метание копий, убийство. Танцуя, Кунта и другие мужчины даже хрипло вскрикивали от жажды крови. Но, к его величайшему облегчению, когда танец кончался и люди приходили в себя, ничего не заподозрившие тубобы только хохотали и радовались. Но однажды на палубе скованные люди замерли от изумления – и тубобы тоже. Сотни летучих рыб поднимались в воздух над водой, как серебристые птицы. Кунта даже дар речи утратил от такого зрелища. И вдруг он услышал крик. Крутанувшись на месте, он увидел, как свирепый, покрытый татуировками волоф выхватывает из рук тубоба металлическую палку. Он орудовал ей как дубинкой. Мозги тубоба забрызгали всю палубу. Пока другие тубобы не опомнились, волоф повалил на палубу еще одного. Все происходило так быстро, что никто даже не понял, что случилось. Волоф набросился уже на пятого тубоба, когда блеснул длинный нож и голова его покатилась по палубе, а тело осело. Кровь била фонтаном. Глаза волофа были открыты, в них замерло бесконечное изумление.
Раздались крики паники. Тубобы выбегали на палубу, выскакивали из дверей, как обезьяны, скользили вниз по веревкам с белых полотнищ. Женщины визжали, скованные мужчины столпились в круг. Металлические палки изрыгали огонь и дым. А потом взорвалась большая металлическая штука, которой так опасался Кунта. Раздался громкий рев, облако жара и дыма пронеслось прямо над головой. Скованные люди закричали и в ужасе вцепились друг в друга.
