За дамами приударял
И был любимым не задаром.
А Наденька была малютка,
Я в Петербурге с ней жила,
Она, как козочка росла
И всех любила не на шутку.
Потом нас с барыней послали
В деревне новенькой пожить,
И там пришлось лет пять служить,
Пока в Москву мы не попали.
А бедной Наденьке достался
Все тот же серый Петербург,
Он неудобен был и хмур,
Его и Саша наш боялся.
А Надю отдали учиться,
Она попала в институт,
Где только девочки живут,
Но Наде удалось ужиться.
И вот она в семнадцать лет
В Москву приехала весною,
И там сдружилася со мною
И рассказала мне секрет.
О том, что в этом институте
Она на выпускном балу
Услышав о себе хвалу
От молодого шелапута,
Узнать хотела, кто же автор
Сей непонятной похвалы?
И тут же был представлен ей
Один москвич и навигатор.
Он мичман был, служил во флоте.
И так ей голову забил,
Как будто век ее любил
И знал про все, в чем ей заботы.
С тех пор она о нем гадала,
Писала письма каждый день,
И это было ей не лень,
И о свидании мечтала.»
VI
- «Так это он, ее жених?»
Спросила я тотчас же няню.
И услыхала: - «Знать бы ране,
Я б не пеклася так о них.
А тут, я стала почтальоном -
Сама ходила к жениху,
Что жил на Знаменке, вверху,
Носила письма неуклонно.»
- «А он красивый был мужчина?»
Опять спросила я ее.
- «И ты, как Надя, за свое...
Представь, похож на херувима.»
- «А звали как его?» - «Василий
Евграфович... Да что с тобой?»
- «Ну, значит Васька не [любой????]…»
- «Василь Евграфович был милый!»
«Но все же папенька, Богданов,
Нашел другого жениха,
Похожего на петуха
В армейском чине капитана.
Тут Надя подняла шумок,
Кричала! Нон! Не выйду замуж,
Кого люблю, решу сама уж...
И в этот миг — звонит звонок,
И входит он, красивый мичман,
И тут же — маменьке поклон,
И сразу всех пленяет он, -
Жених прекрасный и приличный.
А Наденька, та вдруг упала,
С улыбкой легкой на устах.
И всё решилось впопыхах,
Что свадьба будет, но вначале
Полгода подождать придется, -
Отслужит он на корабле
И очутившись на земле,
К любимой девушке вернется.
На завтра он уехал к морю,
А Наденька не подвела,
Писала письма и ждала,
Надеялась увидеть вскоре.
Но жизнь идет, не как в романе,
Он не писал. А мы узнали,
Что бури пароход сломали
И мичман умер в океане.
Что было дальше — Божья воля,
Жалело Надю пол Москвы,
А доктор говорил - «Увы,
Сошла с ума — такая доля!»
VII
Когда Василий возвратился
Была уж осень на ходу,
Мы не купалися в пруду
И весь пейзаж преобразился.
Роняли ветлы желтый лист,
А сад стоял почти раздетым
И цвел горошек грустным цветом,
И был печален птичий свист.
