— У нас отличный хлеб, — настаивала она. — И еще пшеничная каша варится.
При упоминании о каше старуха уселась еще более прямо. Потом широко, хоть и криво, улыбнулась Кэт, продемонстрировав весьма странный набор зубов.
— Ах, каша! Ну, сейчас это для меня сущее сокровище! Только помни, девица, если хочешь, чтоб твое будущее направляли добрые духи, надо, чтобы и в каше было полно добрых духов! Понятно?
Кэт бросилась обратно в судомойню, отчаянно соображая, как бы тайком вынести целую тарелку каши.
— Кто это был? — резким тоном спросила Маргарет Харрис, когда Кэт вошла в кухню.
— Бедная голодная старуха, — ответила Кэт, стараясь не встречаться взглядом с хозяйкой.
— Очередная побродяжка, высматривает, чего бы тут стянуть из провизии, — захихикала кухарка.
Кэт набралась духу.
— Просто бедная старая женщина, согнутая чуть не вдвое, а ее мул — самый тощий из всех, что я когда-либо видела. Я ее усадила в тени в саду.
Маргарет Харрис подошла к окну и уставилась на несчастное животное.
— Боже правый, проклятая скотина ест мою лаванду! Кейт, сейчас же ступай во двор и скажи малышу Уилли, чтоб он увел его к себе и дал ему ячменя. — Она повернулась обратно к Кэт. — А ты можешь вынести этой старухе каравай хлеба вчерашней выпечки. И набери ей воды из колодца. Попрошайкам не стоит привередничать.
Кэт потянулась за кувшином, но леди Харрис перехватила ее руку:
— Ты бы сперва как следует подумала, девочка. Эти бродяги всегда приносят с собой из городов самые разные болезни. А нам здесь не нужна ни оспа, ни чума. У нее наверняка найдется какой-нибудь свой сосуд для питья.
После чего леди Харрис быстро вышла из кухни, словно ее горничная уже могла подцепить от бродяжки какую-нибудь заразу.
Кэт схватила один из двенадцати свежих румяных круглых хлебов, которые остывали на подставке, — их недавно положили туда кухарка и Нелл. Затем совершенно дерзко схватила старую оловянную миску и быстро опустила в котел с булькающей кашей. На полу стоял глиняный кувшин с ромом; подхватив его, Кэт плеснула в миску добрую порцию, в довершение всего пролив часть себе на туфли.
— Господи помилуй! — Теперь придется отмывать их у колодца или ходить весь день, попахивая спиртным, что вовсе не поможет восстановить ее и так уже запятнанную репутацию. Прижимая хлеб и миску к груди, девушка бросилась обратно в сад.
Пальцы цыганки вцепились в миску, как когти сокола в мышь. Секунду обе женщины стояли друг против друга, обе держась за миску, и Кэт вдруг ощутила странную слабость в ногах. Потом египтянка резко оборвала эту связь. Подняв миску ко рту, она втянула в себя ее содержимое, едва успев перевести дыхание, одним совершенно волчьим глотком.
