— А как твоему отцу было не стыдно участвовать в такой махинации? — возмутился Левка.
— В том-то и дело, что он ничего не знал. Он наивный как ребенок. «Еврейское счастье, — сказал он, когда его забирали в тюрьму, — стрелочник всегда виноват». Его дядя Залман «по-родственному» обманул. «Верни деньги за билеты, — говорит. — Как жалко, что такой великий артист и заболел! Надорвался во время пения».
Левка рассмеялся, сказал:
— Да, Шаляпин — это певец! Жаль, что за границу убежал. Я бы с родины никогда не убежал!
— Я тоже, — сказал Миша.
«И я никогда», — подумал в углу воспитательской Радик.
— Борис Борисыч, можно вас на минутку? — позвал из пионерской комнаты Левка.
Воспитатель подошел к нему.
— Похож? — спросил Левка, указывая на только что нарисованный портрет Буденного.
— Похож, — ответил Борис Борисович, — я бы только чуть заштриховал гимнастерку. Вот так.
Он взял карандаш и поправил рисунок.
— Лучше?
— Лучше, — согласился Миша. — А как мой Папанин?
— Хорош твой Папанин, — похвалил Борис Борисович. — А вот медведь на льдине совсем на медведя не похож.
— Он у меня больше на ишака похож, — согласился Миша. — Не получаются у меня животные.
— Тренируйся, получится.
— А что, если Буденного на коне нарисовать? — спросил Левка.
— Как он парад на Красной площади принимает? — предложил Миша.
— Неплохо.
«Верно, — подумал Радик, — как это Буденный — и не на коне? Все равно что без усов...»
— Ну, что еще у вас тут? — спросил воспитатель.
— Это специальный выпуск к двадцатилетию Советской власти, — ответил Миша. — Под рубрикой «Но пасаран!» — испанские события, бой за Сарагосу, дальше: дети-орденоносцы — хлопковод Мамлакат Нахангова, юные животноводы Барасби Хамгоров, Коля Кузьмин, победитель международного конкурса скрипачей Буся Гольдштейн, а вот тут текущие дела старшего отделения.
— А почему же ничего нет о приезде испанских детей в Ленинград? Обязательно вставьте!
Борис Борисович вернулся в воспитательскую, взглянул на ходики и углубился в свои бумаги.
«Нет, Бор Борыч Левку больше любит, совершенно точно, — подумал Радик, — сейчас по голове его погладил, а на меня даже не посмотрел». Конечно, Левка художник мировой. Недаром его картины были развешаны на выставке в Доме Красной Армии. Потом их мать отвезла на выставку в Куйбышев, куда ездила на совещание жен комсостава. Оттуда рисунки отправили в Москву. Значит, вся Москва видела, как Радик ест яблоко.
Картину Левка назвал «Мальчик с яблоком». А мог бы назвать и поточнее: «Мой замечательный, послушный брат Радик Осинский с антоновским яблоком». Ведь, может быть, именно благодаря этой картине, именно благодаря Радику, который так здорово ест яблоки, Левку и премировали велосипедом. А теперь поди докажи! Левка так и сказал:
