— Получай, чмур! — зло прошептал Дойнов и дал Левке оплеуху. — Это за «собачью» улыбку. А вот это за дрова.
Залепив вторую пощечину, Дойнов вытолкнул его на сцену. Левка снова «завалил» трюк и убежал в кулису. Получив еще одну затрещину, он с грехом пополам выступил и забился под стол в пыльном, темном углу. Первой из зала за кулисы прибежала Сабина.
— Где Лева? — спросила она у Дойнова.
— Вон твой жених под столом сидит, рыдает.
— Дрова, одни дрова, — жаловался Левка подошедшим ребятам.
— Да брось ты, все хорошо, — утешал Миша Кац.
— Конечно, все замечательно даже, — сказала тетка Настя. — Нам всем очень даже понравилось. И больно смешно было, когда ты как оглашенный все убегал да прибегал, убегал да прибегал. Здорово придумано!
Настроение вскоре исправилось и было бы совсем хорошим, но все раскритиковали проклятую шляпу.
— Оставь ты ее мне, на пугало в огороде повешу, а то вороны одолели, — сказала тетка Настя. — И надо же такую срамотищу ребенку на голову нацепить. Поп не поп, разбойник не разбойник, кучер не кучер. Тьфу!
Левка чуть пе заплакал от досады.
В Гурьеве Левка написал маслом портрет Сабины. Он изобразил ее верхом на коне. Портрет получился на славу. Дойнов, увидев его, присвистнул.
— Может, ты и рекламу сумеешь делать? А то у нас не афиши, а черт знает что. Панич пишет как курица лапой. Сумеешь?
— Конечно, сумею!
— И значок госцирка сумеешь в углу намалевать?
Дойнов показал афишу с эмблемой девушки в полете, на фоне трапеции, под надписью ГОМЭЦ [5] Девушка тянулась руками к красной звездочке.
— Сумею.
Афиши вышли замечательные. Все артисты наперебой расхваливали Левкину работу. Особенно восторгался Абашкин.
— А меня во фраке с хризантемой изобразить можешь?
— Могу, конечно.
— Сколько слупишь?
— Что ты, Паша! Нисколько.
— Ну, тогда подарю тебе что-нибудь. Красок куплю, бумаги, холста.
— Все у меня есть. В детдоме дали. Вот только если белил немного...
— Бочку достану На хризантему и манишку знаешь сколько белил уйдет!
Когда все вышли из комнаты, Абашкин, кивнув на афишу, шепнул Левке:
— А девушка знаешь на кого похожа?
— Какая девушка?
— Не знаешь? Брось притворяться. Та, что на трапеции?
— На кого? — спросил Левка, и уши его запылали.
— На Сабину! — весело сказал Абашкин и многозначительно подмигнул.
Левка ничего не ответил, но уши его покраснели еще гуще.
Абашкин рассмеялся, понимающе стукнул Левку по плечу.
— Идем, что ли, жених!
Они вышли па улицу
Абашкин спросил:
— А много тебе Дойнов за рекламу выдал?
