На экране появилось мутное прыгающее изображение диктора.
Он зашелестел бумагой и прочел:
— «На заседании президиума ЦИК СССР товарищ Михаил Иванович Калинин вручил ордена и денежные премии экипажу АНТ-25, совершившему героический беспосадочный перелет по маршруту Москва — Северный полюс — Соединенные Штаты Америки и установившему новый мировой рекорд дальности полета по прямой.
Командир АНТ-25, Герой Советского Союза полковник товарищ Громов, принимая орден Красного Знамени, обратился к президиуму с кратким словом:
— Мы заверяем вас, товарищ Калинин, и Советское правительство, что все стремления экипажа направлены на достижение еще больших успехов. Мы почитаем за счастье выполнять любое, задание нашего родного правительства».
Что еще сказал товарищ Громов, так н не удалось узнать: послышались шаги. Радик поспешно выключил рубильник и побежал в столовую вслед за ребятами...
В воспитательскую вошел учитель рисования.
— Хочу Осинского завтра поэксплуатировать, Борис Борисович. К ноябрьским надо нарисовать для фасада Дома Красной Армии большие портреты вождей. Одному мне на управиться.
— А он сам-то как? Согласен?
— Конечно, согласен, — появился в дверях Левка.
— Ну, если согласен, так добро.
Левка ушел, учитель спросил:
— За что это командир в углу стоит?
Борис Борисович передал учителю тетрадь.
— Вот, посмотри.
Тот полистал страницы, пожал плечами.
— Тетрадь как тетрадь. Отметки отличные. Дай бог моему Димке такие получать!
— И Радику Осинскому дай бог такие иметь, — усмехнулся Борис Борисович. — Принес мне сегодня эту тетрадку, говорит: «Ну вот, смотрите, я все понял, совсем исправился». — «Молодец, Радик», — обрадовался я. А посмотрел повнимательнее — вроде почерк чужой. Спрашиваю: «Твоя тетрадь?» — «Моя», — отвечает. И сразу покраснел. «Не врешь?» — «Нет!» А оказалось, что он утащил тетрадку из тумбочки у лучшего ученика, оторвал обложку, приладил новую, со своей фамилией.
А его собственная тетрадь — вот полюбуйся! — и он протянул учителю грязную, всю в земле тетрадь Радика. — Закопал ее у помойки во дворе. Честно говоря, ей там и место.
Учитель рассмеялся, проговорил:
— Зайдем ко мне. Хочу тебе один рисунок показать. Может, что посоветуешь.
Борис Борисович надел кожанку, и оба они скрылись за дверью.
Радик стремглав бросился в пионерскую комнату. Левка сидел за столом рядом с новым товарищем Мишей Кацем — тощим, горбоносым, необыкновенно длинноруким пареньком. К столу была приколота стенная газета отделения старших.
