Он снова повернулся к Янушу:
— Ты, я смотрю, действительно воин, и эту саблю завоевал по праву. Как звать-то тебя «добрый человек»?
Последние слова он произнёс подчёркнуто насмешливо.
— Бозкурт...
— Ну что ж, Бозкурт. Добро пожаловать в отряд славного Доган-бея, — тут главарь ударил себя кулаком в грудь и горделиво приосанился. — Со мной теперь будешь. Самое главное — соблюдать два правила: половина добычи в общий котёл и во всем слушаться меня...
Башибузуки стали молча расходиться. Под руки увели поднятого с земли Ходжу, который продолжал стонать и жаловаться на боль в глазах. Подле распростёртого на земле тела остались только те двое, назначенные главарём. Опустившись на колени, они без промедления стали рыть кинжалами могилу меж выступавших из земли корней...
Уже почти совсем рассвело, когда отряд неорганизованной толпой (Януш насчитал около ста человек) наконец покинул рощицу.
Впервые он убил человека во время карательного похода в Анатолию, где после смерти старого султана восстали местные эмиры. Януш запомнил тот поход навсегда...
С восставшими они сошлись уже где-то под вечер. Войско молодого султана Мехмеда, самолично возглавившего поход, ещё только разворачивалось в боевые порядки, когда во фланг ему ударила неприятельская конница. Волею злого рока на её пути оказалась орта Януша...
Их командира почти сразу же убило стрелой. Наугад пущенная кем-то из восставших, она, подобно небесной каре, стремительно пала сверху и с хрустом вошла в его напряжённое криком горло чуть повыше линии доспеха. Захлебнувшись словами и кровью, командир рухнул под ноги своих подчинённых, и паника на миг охватила янычар, ибо неминуемая смерть в клубах пыли с воем и улюлюканьем уже накатывалась на них.
— Янычары! — первым нашёлся тогда и что было сил заорал Януш. — Стройся уступом!.. Выставить пики!
Успели, выставили и тем спаслись, выгадав для себя драгоценные мгновения. Передние всадники, вместо разрозненной группки растерянный людей, к своему ужасу, увидели перед собой ощетинившийся пиками строй, на который налетели, как на острый внезапно выставленный нож.
Дико ржали, вставали на дыбы и грохались об землю принятые на пики лошади, вылетали из седел и попадали под безжалостные янычарские ятаганы всадники, и кровь фонтанами била из страшных рваных ран...
Одного из таких воинов и полоснул по шее Януш, когда тот, оглушённый и обезоруженный падением, вскочил было на ноги в крови и пыли. На краткий миг их взгляды встретились и в гаснущих глазах убитого мелькнуло вдруг то выражение обиды и растерянности, что видел когда-то янычар в глазах младшего брата. Потом ему часто снился этот воин. Но в тот миг Януш забыл и думать об убитом, ибо собственная жизнь висела на волоске. Вокруг уже вовсю кружилась смертельная карусель, и рано или поздно восставшие перебили бы всех янычар, но тут на счастье подоспела тяжёлая султанская конница...
