Это означало, что королю докладывали о судебном преследовании того или иного человека и он мог поручить какому-нибудь должностному лицу — как правило, это были сайоны, специально предназначенные для выполнения разовых поручений короля, — защитить преследуемого. В этом случае дела изымались из обычного суда и тот, кто осмеливался преследовать своего противника и дальше, мог быть подвергнут крупному денежному штрафу.
— Но я же простой конюх, кто доложит обо мне королю? — отчаянно вскричал Павлиан.
— Говори всем, что я нанял тебя на работу, отправляйся ночевать в помещение для слуг, а об остальном не беспокойся, — заявил Максимиан, выходя из паланкина, как только его поставили на землю. — Позаботься об этом человеке, — коротко сказал он одному из изумлённых рабов, кивнув в сторону Павлиана, который жалобно выглядывал из носилок. Затем Максимиан медленно прошёл в дом.
Уже тогда он подумал о Боэции, зная первого министра как человека, который, несмотря на свою занятость, редко отказывает в помощи. Вот только захочет ли он заступаться за этого пусть даже столь необычного вора?
Однако когда на следующий день Максимиан явился в дом своего покровителя, то узнал, что первый министр уехал в провинцию и вернётся лишь через несколько дней.
Глава 6. «ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ ОДНОГО»
— Смелее, братья, смелее! Разбейте постамент этого проклятого языческого идола. А ты, брат Клемент, приготовь свой могучий молот, чтобы расколоть его на части, когда он наконец рухнет. — Высокий и худощавый пожилой монах стоял у подножия прекрасной античной статуи бога Аполлона и, нетерпеливо притопывая ногой, резким и крикливым тоном отдавал команды. У него было красивое, резко очерченное лицо, длинная, но всё ещё чёрная борода и ястребиный взгляд, который из всего многообразия человеческих чувств, казалось, мог выражать только чувство гнева. Одет он был в такую же поношенную и подпоясанную обрывком верёвки рясу, как и другие монахи, суетившиеся со своими кувалдами и ломами у мраморного постамента. Однако один только горделивый жест указующего перста, одно только бесспорное право гневаться на неумелость других четырёх братьев выдавали отца-настоятеля нового аббатства, которое возводилось в местечке Монтекассино неподалёку от Неаполиса, на месте старинной, лежащей в развалинах римской усадьбы. Наружные стены строили крестьяне из окрестных деревень, сами привозя для этого гигантские камни на своих повозках, запряжённых быками, а храм и кельи возводили монахи, используя для этого остатки некогда роскошной виллы.
