— Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!
— Да, так и будет! — на всю площадь выкрикнул Свирилин и, сделав небольшую паузу, продолжил: — В обращении к народу сказано — «Враг будет разбит! Победа будет за нами!» Это вещие слова нашей партии, ее призыв к каждому из нас подняться на священную войну против подлого врага. И мы верим: враг будет разбит и мы еще побываем в Берлине, этом фашистском логове! Так сказала наша большевистская партия! Значит, так и будет!
Один за другим ораторы — политработники, командиры, бойцы, жители Новохоперска поднимались на импровизированную трибуну — в кузов грузовой машины с откинутым задним бортом. Они выражали свой гнев по поводу разбойничьего нападения фашистов, клялись в верности Отчизне, готовности до последнего дыхания отстаивать ее свободу и независимость. Особенно запечатлелись в памяти слова, произнесенные Шалиным:
— Гитлер сам накинул себе петлю на шею, развязав войну против Советского Союза. Воевать будет не только армия, весь народ. А народ, убежденный в правоте своего святого дела, победить нельзя!
Митинг закончился. Прозвучала команда «По вагонам!» — и снова в путь. Теперь — навстречу войне. Мы получили приказ следовать в белорусский город Оршу и там разгружаться.
На коротких остановках наши политруки, агитаторы спешили в военные комендатуры, в пристанционные агитпункты и армейские красные уголки, в книжные киоски и запасались газетами — они тогда были буквально дороже хлеба!
Обстановка становилась все более напряженной и сложной. Что ни день, то в военных сводках назывались все новые направления: шяуляйское, каунасское, минское… А в вечернем сообщении Совинформбюро от 29 июня впервые промелькнуло знакомое нам название: Шепетовка, где уже находились наши 5-й механизированный корпус и 57-я отдельная танковая бригада. От новой границы до Шепетовки более двухсот километров. Сама возможность столь стремительного броска гитлеровцев в глубь советской территории трудно укладывалась в голове. И естественно поэтому у людей возникала масса недоуменных вопросов, один из которых повторялся особенно часто:
— Как же так, как могло случиться подобное?
Сейчас, без малого через полвека после нападения фашистской Германии на Советский Союз, на этот и другие вопросы военные историки дают довольно подробные ответы, но каково было тогда? Многого не понимали не только рядовые бойцы, но и мы, политработники и командиры. Мы не знали даже, как идут дела у наших боевых товарищей из мехкорпуса и отдельной танковой бригады. Однако эго не значит, что мы отделывались молчанием. Нет, проводили групповые и индивидуальные беседы, доклады, собрания коммунистов, комсомольцев, всего личного состава, нацеливали актив на разъяснение обстановки, на задачи, которые предстояло нам решать, неизменно выражая твердое убеждение: забайкальцы сумеют показать врагу, на что они способны. Кстати, наша уверенность была подтверждена вечерним сообщением Совинформбюро от 29 июня: «На Луцком направлении сражение крупных механизированных масс продолжается. Несмотря на ввод противником на этом направлении свежих танковых частей, все его попытки прорваться на Новоград-Волынском и Шепетовском направлениях отбиты; рядом последовательных и непрерывных ударов наших танковых войск и авиации большая часть танковых и моторизованных войск противника разгромлена»
