.
Позже генерал Лукин рассказывал: не успели еще наши соединения полностью разгрузиться, как получили приказ Ставки о немедленной переброске на Западный фронт. А вскоре обстановка усложнилась: 28 июня противник занял город Рудки, он двигался на Шепетовку. Как быть? Тут уж приказа свыше ждать не приходилось. Отменил Лукин погрузку 109-й мотострелковой дивизии и бросил ее навстречу врагу западнее Шепетовки…
Так достаточно хорошо вооруженная, полностью укомплектованная по штатам мирного времени, но не успевшая собраться в одном месте, паша 16-я армия вступила в Великую Отечественную войну. 109-я мотострелковая дивизия вела бои в районе Шепетовки. 13-я и 17-я танковые дивизии, а также 57-я отдельная танковая бригада, развернувшаяся в танковую дивизию с тем же номером, переходили в оперативное подчинение 20-й армии. 65-я стрелковая дивизия пока находилась в Забайкалье на укрепленных рубежах, которые мы там создавали. Таким образом, в 16-й армии от прежнего ее состава в районе Орши оставалась одна лишь 152-я стрелковая дивизия с артиллерийскими полками и частями обеспечения. Да еще мотострелковый полк…
Уверен, что в полном составе наша 16-я армия могла бы помериться мощью удара, скажем, с танковым кулаком Гудериана, и вряд ли враг имел бы тогда успех в продвижении. Но обстановка диктовала свои требования, порой неожиданные, кажущиеся на первый взгляд неоправданными. Почему, например, 65-я стрелковая дивизия была оставлена в Забайкалье? Да потому, что ведь японские милитаристы мечтали вновь испробовать силу Красной Армии, и не учитывать этого было бы по меньшей мере легкомысленно.
28 июня наш эшелон, в котором следовали штаб, отдел политпропаганды и тыловые службы армии, прибыл в Оршу. После выгрузки мы расположились в небольшом лесочке у северо-западной окраины города. Поскольку командарм и член Военного совета все еще находились под Шепетовкой, полковник М. А. Шалин и я отправились в штаб фронта для доклада о прибытии и получения боевой задачи.
С запада доносились глухие раскаты артиллерийской канонады. И словно подхлестываемые этим зловещим громом, на восток уходили вереницы беженцев. Люди снимались с обжитых мест целыми семьями. Впереди, справа, слепа — всюду поднимались черные дымовые облака пожаров. Они застилали горизонт, повисали в небе, которое еще вчера было чистым и ясным. И не где-то в стороне, а прямо над нашими головами группа за группой летели в наш тыл бомбардировщики с крестами на крыльях и фюзеляжах, порой даже без сопровождения истребителей.
