Но уж теперь монголы даже не стали брать пленных. Если кому-то из булгар и позволялось спасаться бегством, то лишь затем, чтобы рассказами о монгольских зверствах устрашить русских в соседнем Рязанском княжестве. Сам же Бату-хан с основной массой войска основательно взялся за степное подбрюшье Руси и к концу 1236-го покорил огромную Дешт-и-Кипчак (Великую Степь), простиравшуюся широким фронтом от Каспийского до Азовского морей. В этих удобнейших для коневодства краях монголы задержались почти на целый год.
Восстановив силы и отремонтировав табуны, монголы Бату-хана решили атаковать Русь с началом зимы: в иное время года массы кавалерии не могли передвигаться по лесному, болотистому и речному бездорожью. Начать решили с Рязанского княжества, которое хорошенько отделялось от наказанной Булгарин землями современной Мордовии, откуда, собственно, и предстояло произвести монгольское вторжение.
Переведя свой отряд через реку Суру, которая с запада ограничивала опустошенную Булгарию, молниеносный Субэдэй вторгся в нетронутые войной земли. На территории современного Атяшевского района монгольский военачальник и решил дожидаться возвращения Батухана из покоренной Кыпчакской страны.
Почему именно здесь, а не в каком-нибудь другом благословенном уголке будущей Республики Мордовии? Да потому, что местные жители показали Субэдэю Атяшево – столицу Поволжской Гуннии, которая прекратила существование за 600 лет до прихода монголов и где восемь веков назад находилась ставка гениального гуннского предводителя Аттилы. Субэдэй счел это добрым знаком. Как-никак, и гунны, и монголы – народы, родственные хунну; и гуннский, и монгольский языки восходят к протомонгольскому языку хунну. Вооружение монголов так же мало отличалось от хуннского – те же бронебойные луки, та же кольчужная защита на всадниках и их лошадях, та же вонь никогда не мытых тел.
С помощью атяшевских проводников совершил Субэдэй и экскурсию на ближайшие Бугры. В нору под мергелевыми останцами отправлены были лучшие шаманы, и все они, войдя в транс, увидели одно и то же: светящуюся восьмилепестковую розетку, самый яркий лепесток которой указывал четко на Запад. «Пуп Земли – вот что такое Атяшево!» – донесли местные жители монгольскому полководцу слова, оброненные самим Аттилой почти восемьсот лет тому назад.
– К последнему морю, – наперебой твердили вылезавшие на свет божий шаманы. – На Запад, к последнему морю…
«Хм, все сходится, – подумал Субэдэй. – Аттила не бросал слов на ветер, да и мои шаманы не из тех, кто могли бы одинаково ошибаться…»
