Хотя для ромеев формально последним гунном был Денгизих, чья бородатая голова плавала в меду в Константинополе. Однако же «материнская» часть созданной Аттилой державы продолжала существовать и в VI, и в VII веках в качестве огромной Поволжской Гуннии – даром, что с эпохи Великого переселения народов Волгу на протяжении сотен лет называли Атилем (вариант – Итилем).
Впрочем, по сей день многие тюркские языки обозначают великую русскую реку тем же самым словом. Вот на чьих берегах некогда можно было повстречать настоящих гуннов, правивших лошадьми при помощи одних колен! Сейчас там расположены Мордовия, Чувашия, Мари Эл, Удмуртия, Ульяновская, Пензенская, Нижегородская области, другие регионы России.
Не раз и не два ушедший из Паннонии караван встречал на своем пути в степи акациров, которые тогда не стали еще жертвами протоболгар. У дружественных гуннам акациров выменивали на римские товары овес для скота и всевозможные мелочи, очень полезные в дальней конной дороге. Иногда попадались и небольшие орды антов, которые также не встретили еще на своем жизненном пути сибирских савиров. Беседами с антами на родном языке наслаждался вождь Межамир, уносясь при этом мыслями в детство. И всякий раз расспрашивал соплеменников о своей семье, с которой разлучился в Византии: а вдруг тоже вернулись на Родину?
Но никто ничего не знал. По слухам, полученным еще в Константинополе, отец Межамира по имени Анагаст вскоре после прибытия оставил гуннский стан, да и увел семью к ромеям, точнее, в соседнюю провинцию Фракию, заселенную вестготами, – данниками Восточной Римской империи. Там Анагаст выдвинулся настолько, что стал заместителем известного читателю Аспара, командовавшего фракийским армейским контингентом. В 469 году анту Анагасту предстояло участвовать в том самом сражении, в котором Аспар расправится со старшим сыном Аттилы – Денгизихом: вот какие коленца выкидывает порой судьба! А что стало с Межамировым отцом Анагастом дальше? Ответ на сей вопрос надежно укутан туманом столетий.
«Где теперь поселиться? – спрашивал себя Межамир. – Свободного-то жилья, брошенного в начале гуннского похода в Европу, сейчас везде много. Может, осесть в этом самом хваленом Атяшеве, куда так и рвется часть возвращенцев?»
Лишь последняя повозка с поросятами, «вонючая кибитка», отвлекала от дум, возвращая к действительности. В ветренную погоду – при «нужном» направлении – вонь над караваном стояла особенная, изощренная, зловредная.
