Глава 20. В пограничном эскадроне
Наутро поздней весной 444 года после жуткой ночи с нападением рыси и битвы с волками братья из Атяшево очень кстати наткнулись на мокшанскую деревню, где пришлось промаяться аж целую неделю: знахарка выхаживала Кавтозея, потерявшего много крови и имевшего серьезные повреждения лица. Остальные трое братьев шатались по деревне, подбивая местных парней ехать в Паннонию и не упуская случая поглазеть на хорошеньких девушек.
Со знахаркой щедро расплатились обычными угорскими деньгами той поры: беличьими шкурками. И тронулись в путь, уложив Кавтозея в повозку, позади которой привязали его коня. Впереди атяшевцев ожидали множество дней и ночей, которым мучительно медленно предстояло складываться в месяцы.
Тяжелее всего было ехать по Великой степи, где путешественников одолевали в основном три желания: напиться, помыться и правильно выдерживать направление. То и дело сбиваясь с пути, братья натыкались на обезлюдевшие поселки: часть жителей убежала в свое время от гунно-аланского нашествия, другие сами присоединились к ордам, уходившим на юго-запад.
Пока добрались до Паннонии, Кавтозей окреп настолько, что перебрался в седло. Его обезображенное лицо красноречиво говорило всякому встречному, что едут опытные ратники, повидавшие немало сражений. Добрые люди подсказали, что желающим вступить в войско гуннов следует добираться до северного берега озера Нойзидлер-Зе, которое ныне находится большей частью в Австрии, меньшей – в Венгрии.
Там-то братьев без лишней бюрократии (бюрократии требуется как минимум основательная грамотность значительной части населения, что имело место лишь среди греков и римлян) приняли в один из формирующихся финно-угорских эскадронов. Для повозки было указано место в обозе, каждому атяшевцу выдали небольшой круглый щит и длинное тяжелое копье – этими трофеями, взятыми у остготов, гунны и союзные им племена располагали в избытке.
Вначале часть эскадрона, включая Ведяпу, Кавтозея, Симдяша и Автая, бросили на пограничную службу – охранять северные рубежи Паннонии. Во-первых, она граничила с территориями расселения враждебных Риму германских племен (например, маркоманов, с которыми неустанно сражался еще Марк Аврелий) и сарматов (в частности, языгов, союзничавших в свое время с маркоманами). Во-вторых, эти племена лишь частично примкнули к Великому переселению народов и оттого тем паче не пользовались особым доверием гуннов. В-третьих, через границу к германцам и сарматам по-прежнему, как при шаньюе Рутиле, норовили пробраться лазутчики из Византии, чтобы вести тайные переговоры за спиной у Аттилы. Впрочем, и само озеро Нойзидлер-Зе не могло служить надежной преградой врагу – оно было слишком мелким, в среднем один метр глубины.
