Точно луки, гнутся брови над колчанами ресниц!
О красавицах прелестных где б беседу ни вели,
Все тебя считают первой между перлами земли.
Весть об этом журавли В Рум и Индию снесли.
Ты пленишь любого шейха:
Пред тобой ничто — Лейли,
Пред тобой раба — Зюлейха!
Пред тобою, розолицей, поникают розы ниц!
Угли рдяные влюблений раскидала в поле ты;
Сталь расплавится на углях, сердца выгорят цветы.
Как тебе внушить мечты?
Чем смягчить твои черты?
Звезд не видно пламезарных
Перед солнцем красоты,—
И скользят вдоль щек янтарных
Звенья локонов чудесных, — вязь искусных кружевниц.
Ты сидишь, как птица-сирин, ты, как сокол, вьешься ввысь;
У тебя как месяц брови, зубы жемчугом зажглись;
Глянь, павлин, и устыдись!
Глянь, орел, и преклонись!
Ты ж, скользя степным джейраном,
С нежной горлинкой сравнись!
Я сравню тебя с фазаном,
Ты играешь и сверкаешь опереньем райских птиц.
И когда цветной твой пояс заблистает издали,
О немыслимом мечтают все любовники земли
И кричат тебе: «Внемли!
Нищих златом надели!
Дай нам рай за рай загробный!»
Да! Нигде Махтумкули
Не видал второй подобной,—
И любви его безумной нет пределов и границ!
Двенадцать месяцев идут чередой,
А рамазан придет — из лучших лучший.
Сирийский край был славен красотой,
И звал его народ: «Из лучших — лучший».
Дивлюсь — о боже! — чудесам твоим,
Но не постигну разумом простым.
Зачем в земле сокрыт, недостижим
Источник светлых вод — из лучших лучший?
Уместен ли зловещий крик ворон
В саду, где розой соловей пленен?
В пещерах клады стережет дракон,
Нам преграждая вход, — из лучших лучший.
Когда б к творцу пробиться я сумел,
Смутится он при виде наших дел.
В одной пословице весь наш удел:
«Еж подгрызает плод из лучших лучший».
Бессилен я. Душа моя больна,
Ока дотла любовью сожжена.
Издревле поговорка сложена:
«Шакал кусок сожрет из лучших лучший».
Язык змеиный, умудрясь, поймешь.
Не превращай святую правду в ложь.
Всем говори, что твой сосед хорош.
Кто не клевещет — тот из лучших лучший.
Махтумкули неправый видит суд,
Здесь кроткие ручьями слезы льют.
В неволю брата братья продают.
В изгнание уйдет из лучших лучший.
Коль время-кравчий мне не даст испить шербету —
Умру, не вытерплю, истаю, как свеча!
Дай чашу, милая! Мы скроем тайну эту!
Знай, образумлюсь я, лишь нежный клад сыща!
Пловец потерянный, я плыл по океанам;
Я спутницу нашел, стремясь к блаженным странам;
Испив ширап любви, я буйным стал и пьяным;
Мне чужд и утра шелк, и поздних зорь парча.
