— Хаосъ и анархія…
— Ничего подобнаго. Эвакуація проходитъ въ образцовомъ порядкѣ.
— Ребенокъ вы, что-ли? Въ Новороссійскѣ отступали, а въ Севастополѣ бѣгутъ…
Такими репликами обмѣнивались между собою бѣженцы, въ тоскливомъ нетерпѣніи бродившіе по посольскому двору.
Прибытіе больныхъ и раненыхъ.
Съ грохотомъ и шумомъ, преграждая узкую Перу, во дворъ русскаго посольства одинъ за другимъ прибываютъ автомобили съ больными и ранеными.
Они подкатывали къ шикарному вестибюлю главнаго зданія посольства и здѣсь начинали разгружаться.
Смолкаютъ оживленные разговоры. Всѣ торопливо бросаются къ автомобилямъ и жадно начинаютъ всматриваться въ первыхъ людей, прибывшихъ изъ агонизирующаго Крыма.
Тяжелое зрѣлище…
Шатаясь и спотыкаясь — сползаютъ съ автомобилей ихъ страшные пассажиры. Въ массѣ— это солдаты. Есть между ними и офицеры.
Изможденныя лица, оборванныя, запачканныя грязью шинели, истоптанные ботинки, рванные сапоги, изъ которыхъ торчатъ истлѣвшія портянки… Апатичныя, безучастныя ко всему лица, безконечная апатія, безысходная тоска въ глазахъ… Смертельная усталась въ каждомъ жестѣ, въ каждомъ движеніи…
— Боже! сколько они выстрадали, сколько перенесли, — рыдаетъ, глядя на бѣженцевъ молодая дама…
Мужчины потрясены и молча смотрятъ на тѣхъ, кто всѣмъ видомъ своимъ свидѣтельствуетъ о кошмарахъ крымской агоніи.
Во дворъ прибываютъ новыя партіи автомобилей.
Въ мохнатыхъ папахахъ и фуражкахъ на открытой площадкѣ сидятъ калмыки и солдаты. У многихъ забинтованы головы, руки. Грязныя окровавленныя повязки сползаютъ съ ранъ.
Толпа сгрудилась у входа въ вестибюль. Раненые и больные садятся и ложатся прямо на землю.
Ихъ засыпаютъ вопросами о томъ, что произошло и что происходитъ въ Крыму.
Разгромъ крымскаго Фронта.
Изъ всѣхъ противорѣчивыхъ и спутанныхъ разсказовъ первыхъ бѣженцевъ, прибывшихъ изъ Крыма можно все-же представить себѣ въ какихъ условіяхъ и въ какой обстановкѣ произошелъ разгромъ Русской арміи.
Хотя оффиціальныя сообщенія и говорили о томъ, что „стратегическій планъ красныхъ, разсчитанный на овладѣніи съ налета укрѣпленной крымской позиціей, окруженій и уничтоженій нашихъ армій, потерпѣлъ неудачу" и что армія „почти безъ потерь" отошла на укрѣпленныя позиціи — однако, въ дѣйствительности катастрофа произошла еще въ сѣверной Тавріи, а передъ этимъ во время заднѣпровской операціи противъ Каховки, гдѣ мы понесли тяжелыя потери и оставили всѣ танки. Дальнѣйшія событія явились лишь слѣдствіемъ и продолженіемъ этой катастрофы.
