Лавки африканцев, хоть и покрытые ненадежной жесткой кровлей, сложены все из кирпича и камня. Говорят, что на всей земле кикуйю Рунгей — первый поселок с такими домами. У Рунгея и другие достоинства: прежде чем взобраться на гору, к Кисуму и Кампале, стальная змея проползла по этой долине. Жители дальних холмов, обойденных железной дорогой, крепко завидовали табайцам. Издалека, с границ земли масаев, приходили в Табаи люди, чтобы поглазеть на грохочущее чудовище, свистящее и изрыгающее дым. Табайцы гордились Рунгеем и предъявляли на него все права собственности. Железная дорога и поезда, как им казалось, обязаны своим появлением табайцам. Ведь это они с таким радушием встретили стальную змею, когда та подползла к самому сердцу страны. При этом табайцы — очевидно, из скромности — умалчивали о том, что вам и сейчас расскажут жители соседних холмов: когда стальная змея, чье появление предсказал пророк племени, показалась на их земле, деревня Табаи точно вымерла. Мужчины, женщины, дети разбежались по соседним холмам и целую неделю хоронились в лесах. И лишь когда посланные на разведку воины, вооруженные мечами и копьями, вернулись с известием, что железная змея не ядовита — ведь розовощекие чужеземцы до нее дотрагиваются, — только тогда, да и то не сразу, поодиночке табайцы стали возвращаться домой.
Со временем железнодорожный перрон стал излюбленным местом сборищ молодежи. Они и на неделе виделись каждый день, ходили в дом друг к другу, вместе гуляли по лесу, вместе отправлялись в церковь. Но это так — будни, а в воскресный полдень у рунгейского полустанка встречались два пассажирских поезда — момбасский и кампальский. Может, кому придет в голову, что молодежь шла встречать родственников, ездивших в Момбасу, Кисуму или, скажем, в Кампалу? Боже упаси! Просто им хотелось собраться всей гурьбой, поболтать, посплетничать, посмеяться.
А сколько любовных историй началось на этом перроне, сколько свадеб, счастливых и неудачных, состоялось благодаря этому полустанку!
— Идешь сегодня к поезду?
— А как же!
— Только чтоб мне не ждать. А то я тебя знаю, пока соберешься да оденешься — весь день пройдет.
Девушки начинали готовиться еще с субботы. Шли на реку стирать свои наряды. Воскресное утро уходило на утюжку и заплетание косичек. К полудню приготовления заканчивались, и табайские кокетки чуть не бегом устремлялись к полустанку. Парням беспокойства было меньше. Большинство из них и без того целыми днями околачивались в рунгейских лавках, в двух шагах от перрона.
