Горлица вот как танцуется!
(Показывает.)Василина. Нет, ты мне горлицей зубы не заговаривай! Мать я или не мать? Имею я право заступиться за сына?
Омелько. Имеешь право. Пока сама веришь ему.
Василина. А как же? Верю. Отец его был сукин сын, а у Грицька есть и моя кровь. Человека он не убьет… Только резкое слово скажет — ударит кровь в голову — так и вспыхнет!
Омелько. Вот поживешь на его харчах — не то будет! За няньку. Да помыкать тобой будет — тогда узнаешь!
Василина. Мне к сыну не в примаки идти, У меня есть свой дом. Так ему и в глаза скажу.
Омелько. Побоишься сказать. Он на вас такого страху нагнал.
Василина. Э-э, нет, скажу. Вот пойдем.
Омелько. Ну, идти так идти!
Уходят.
Марийка (входит, зажигает свет). И чего тут бояться? Пхи! Я той зимой на винограднике волка встретила — и то не испугалась. Губы закусила, больше ничего. Еще и палкой его ударила. А это ж не волк! Ну, что он — укусит? Так — поругает, поругает, а я и слушать не стану. Буду смотреть на узор да цветы подсчитывать: один цветок, второй цветок, третий цветок… Пускай он ругает! А ну как ударит? Нет, я не смолчу! За меня все звено заступится, бригада! А Христя его не боится? Неужели она и вправду любит? Может, и любит. А кто любит… Не буду об этом, не буду, не буду! Волк зимой — ой страшный, а это человек! Не убьет же он меня? Вот глупая. Сама себе что-то выдумываю. (Поет.)
Ой, десь гуде, ой, десь грає,
Скрипка витинає,—
Ой, там вдова своїй доні
Весілля справляє!
А мне так нравится жить! Дед Мелхиседек говорит, что его бабка до ста десяти лет жила. И я хочу до ста десяти лет. Выберут меня в Москву. (Вдруг, увидев кого-то, прячется за ковер.)
Входят Грицько и Василина.
Грицько. Хорошо, что и вы тут. Слушайте, что я скажу.
Василина. Прежде ты меня выслушай. Мало я тебя била в детстве. Тебя добрым словом не проймешь!
Грицько (угрожающе). Мама!
Василина. Людей позову, чтобы поучили тебя!
Грицько. Молчите, когда я говорю! Там Христя рожать надумала. Подите туда. Не отходите ни на шаг. Если слово какое вырвется — рот ей зажмите…
Василина. Какое слово?
Грицько. Это, мама, не вашего бабьего ума дело. Идите и делайте, что я говорю!
Василина. Судьба тебя покарает…
Грицько. Покарала уже — такой матерью!
Василина. Чтоб язык твой огнем спалило!
Грицько. Я с вами по добру, а могу и не так! (Замахивается кулаком. Василина испуганно отступает за дверь.) Словно рехнулись все!
Входит Омелько.
А, сват Омелько! Заходите, заходите!
Омелько.
