Омелько. Василина сюда шла…
Грицько. Заходите, заходите. Она сейчас. Неужто и старому так же не терпится, как молотому?
Омелько. Болтаешь, как пьяный. Почему Христя упала?
Грицько. Время пришло падать, не видите, что ли?
Омелько. Вижу.
Грицько. Правду тоже видите?
Омелько. Твоя правда хуже брехни.
Грицько. Разве правда не одна?
Омелько. Наша правда болюча, а твоя во все стороны гнуча.
Грицько. Всю жизнь вы стадо пасли. Грешное тело под луной грели. Много ли вы заработали? Старость да нищету.
Омелько. Жизнь заработал.
Грицько. Жизнь, жизнь… Напихали себе в голову пустопорожних слов! Жизнь! Разве так живут?
Омелько. А как же надо жить?
Грицько. Неужто все колхозники скрозь одинаковы? Ну вот, представьте себе, что где-то в другом районе или в другой области есть такой колхоз. Передовой, богатый, образцовый. Только наш. Понимаете — наш!
Омелько. Не твой, известное дело.
Грицько. Рода нашего. Хозяйского рода, работящего. Без нищих, без побирушек…
Омелько. Так, так.
Грицько. Смотрите. Вот для примера. Для практики возьмем, Марийка моя — звеньевая. Христя моя — бригадир. Вы — около скотины. Мать моя — на огороде.
Омелько. А ты сам?
Грицько. Мы только к примеру говорим. А я и на черную работу стану. Каждый будет знать, где его земля, чтобы, случаем, не забыть. Разбогатеть можно!
Омелько (с издевкой). Без коммунистов?..
Грицько. Хозяйство-то разве так пойдет? Я вам новую хату поставлю. Поженю на моей матери — живите. Отцом вас буду называть. Сердце у меня не камень, кровью исходит за народ!
Омелько. Это и все? Только и всего дела?
Грицько. Неужто мало?
Омелько. Чего ж ты не скажешь, по чьему приказу действуешь? По японскому? Га?
Грицько. Бог с вами, сват Омелько. Помилуй бог…
Омелько. Сам от себя работаешь? Без хозяина? На три дня приехал и не каешься?
Грицько. Вам слово скажи для практики, а вы сразу — за грудки! В шпионы меня пишете! Мало мне одного несчастья?
Омелько. Ну ладно. Не хотел я тебе говорить, а теперь скажу. Тоже для практики. Чтобы знал ты, если еще не знаешь.
Грицько. Обойдусь, может?
Омелько. Говоришь, я стадо всю жизнь пас? Да, пас. Чуть не нагишом ходил. Солнце пекло, на холоде трясся, слезами умывался, снидал — луком, обедал сухарями, а вечерял — помоями.
Грицько. Добре.
Омелько. Пригоню, бывало, скот на отдых, гляну на поцарапанную землю — да только и моего, что в мечтах! Липовый чурбачок таскаю с собой. Вырезываю из дерева фантазии — то Христа на ослике, то попа нашего с молодицею. Судили меня паны за это вырезывание. При всем народе карали, а работу сожгли.
