вылечить нойона.
— По показаниям астрологии, нойон истает от страданий. Нужно дать злым духам выкуп — дзолик[36]. Уважаемый дзалан Гомбо и мирянин Лодой обещали найти человека, который возьмет на себя недуг нойона и будет дзоликом. Они говорят, что и вы, лекарь, можете помочь в этом деле. — Тибетский астролог умолк, выжидающе поглядывая на Джамца.
— Я лекарь. Я не знаю иных средств, кроме лекарств, и не обладаю познаниями в области астрологии и укрощения нечистой силы.
Тибетец сделал вид, что не замечает язвительных намеков своего собеседника.
— Я полагаю, — тихо проговорил астролог, — что у уважаемого лекаря найдется средство, одурманивающее мозг человека.
— Скажите, вы хотите найти добровольца или принудить кого-нибудь? — спросил Джамц.
— Я никого не собираюсь принуждать, нам с вами нет дела до того, кто станет дзоликом и будет ли это добровольно или по принуждению. И потом, строго говоря, можно ли тут говорить о добровольном желании? На это может пойти только какой-нибудь страдалец нищий. Вам, личному лекарю нойона, не знакомы, конечно, ни голод, ни холод, ни другие страдания. Поэтому-то вы никогда не согласитесь пожертвовать собой за грехи вашего князя. И если я обращаюсь к вам за помощью, то делаю это исключительно из человеколюбия, из чувства жалости к тому бедному страдальцу, который согласится на это. Одурманив сознание этого человека, вы избавите его от лишних мук. А ваш нойон, когда даст откуп духам, успокоится и будет думать, что проживет другую жизнь. Вам же тогда легче станет его лечить.
— Я гэлэн[37] и буддист, и мне совесть не позволяет пойти на то, что вы предлагаете, — ответил Джамц.
— Я тоже гэлэн и буддист, — возразил, улыбнувшись, астролог. — Подобный метод помощи живым существам религия нашего Дзонхавы разрешает. И тот, кто согласится принести себя в жертву во имя исцеления князя, будет щедро возпагражден: его душа попадет в светлую страну и он станет гэлэном. Человек, жертвующий собой ради спасения других, попадет туда раньше других монахов, кичащихся своей приверженностью к ламаистской религии.
Тибетец умолк. Он был уверен, что достойно отомстил монголу за его ехидство, и был весьма доволен своей отповедью.
— Значит, по-вашему, тот, кто взял на себя несчастья другого, попадет в светлую страну даже раньше вас, великий чародей, который заклинает чертей и духов?
— Что я? Я — ничтожество и достигну нирваны не раньше других. В этом я следую примеру бодисатв
