Заря над степью | страница 16
Угроза подействовала на суеверного Лодоя. Он побелел как полотно и долго не мог вымолвить ни слова.
— Я… я… у меня невзначай вырвались эти глупые слова. Ты уж не сердись на меня. Наши отцы всю жизнь дружили, так стоит ли нам ссориться… Это Гомбо подвел меня. Потребовал, чтобы я вбил эти проклятые колья. Ну я сдуру и послушался его. Скажу Гомбо, что нехорошее дело мы затеяли. Так ты уж не обижайся на меня, не попомни зла…
— Я-то зла не помню. А вот если ты действительно хороший человек и добрый сосед, помоги нам, когда придет пора валять войлок, пришли людей. В нашем хотоне всего три двора, рук не хватает, — сказал Батбаяр, лукаво улыбаясь.
— Ладно, ладно! — обрадовался Лодой.
А вечером Батбаяр рассказал Джамбо и старушке Сурэн, как он разделался с Лодоем. Жители хотона долго хохотали над перетрусившим богачом.
— Вера рождает богов, страх — чертей, говорит народная пословица. И это правда. Но ты, Батбаяр, совсем голову потерял, нельзя так смеяться над богатыми, — укоряла Сурэн старика.
Батбаяр же лишь посмеивался.
— А разве так уж плохо, тетушка Сурэн, — сказал он, — если первый богач нашего хошуна поможет нам? И что дурного в том, что мы вернули свое пастбище без помощи канцелярии? Ведь если бы дело дошло до суда, одни чиновничий шарик на шапке дзалана перевесил бы все три двора нашего хотона.
V
Трусливая собака кусает молча
Кто делает людям зло, у того язык мягкий.
Народная поговорка
Владетель хошуна нойон Лха-бээс[33] лежал больной в своих покоях. Его мучила малярия. На опухшем старушечьем лице с коротеньким вздернутым носом, на лысой голове нойона блестели крупные капли нота.
Около князя сидел его личный лекарь, полный седеющий лама с пухлыми руками — Джамц-марамба[34]. Он только что дал нойону лекарство, чтобы унять озноб, и теперь ждал, когда оно подействует.
Лекарь тихо разговаривал на непонятном для остальных языке с тибетским ламой — астрологом и заклинателем Ванчигнорпилом, которого пригласил к себе нойон. В глубине души Джамц был очень недоволен приездом этого тибетца. Теперь придется делить с ним все, что нойон даст за спасение своей жизни. Но внешне лекарь ничем не проявлял неприязни к тибетцу, напротив, он делал вид, что относится к нему дружелюбно.
— Моё лекарство, — говорил Джамц, — наверняка исцелило бы нойона, если бы он не ездил в Пекин. С тех пор как он оттуда вернулся, его начали мучить ночные кошмары. Я думаю, здесь не обошлось без козней злых духов. Тем не менее я надеюсь с помощью Оточ-бурхана