Заря над степью | страница 18
Почувствовав в словах астролога угрозу, Джамц решил: пусть уж лучше богатство нойона жрет монгольский пес, чем тибетский; и он согласился приготовить снадобье.
VI
Милость нойона
Земле сказать — земля глуха, небу сказать — небо далеко.
Народная пословица
На уртон прискакал Вандан — телохранитель князя. Он приказал старшему ямщику вызвать возницу Насанбата.
Вошел высокий парень. Он с любопытством посмотрел на важного чиновника и отвесил ему поклон.
— Хочешь удостоиться княжеской милости? — спросил его Вандан.
— Да.
— Тогда едем! Коня этому человеку! — приказал телохранитель старшему ямщику. Они быстро вывели коней, вскочили в седла и ускакали. Старший ямщик поглядел вслед всадникам и почесал затылок. «Хочешь удостоиться княжеской милости? Подозрительное предложение», — подумал он. Так спрашивали в прежние времена, когда искали человека, который заплатил бы собой выкуп за несчастья лам, нойонов, за сильных мира сего. «Что же теперь будет? Парень-то согласился по неопытности. Вот уж поистине: не зная броду, не суйся в воду! Говорят, что нойон болен. Насанбат в большую беду попал. Надо бы об этом сообщить Батбаяру, да, видно, поздно уже», — огорченно подумал старик, не зная, что ему предпринять.
Вдруг он увидел карету с сипим верхом. Ее тянули четверо конных, вслед за ними ехали всадники.
«Опять пожаловал маньчжурский чиновник! — пробурчал старик и с досады хлопнул себя по ляжкам. — Однако с маньчжурами надо быть осторожным: они нещадно бьют ямщиков», — всполошился он и пошел предупредить всех, кто был в уртоне.
А в это время в покоях князя царило оживление. Взад-вперед сновали ламы в красном и желтом. В особой юрте невысокий рябой тибетец, ученик астролога, и старый монгол с изможденным лицом — лама из княжеского монастыря — заканчивали сооружение так называемого «сора». На середине квадратной подставки они установили шест и с его вершины к четырем углам натянули веревки, на которых развесили красные бумажки, похожие на языки пламени, а между ними — узорные бумажные листки. Затем на конце шеста старый монгол укрепил глиняный череп. Череп был окрашен в белый цвет, а глазницы и оскаленные зубы — в красный; сооружение выглядело устрашающе.