— А что, если Канюков никаких показаний не давал? А, Бурмакин?
Тот состроил насмешливую гримасу.
— Брось, товарищ следователь! Если бы не Канюков — откуда бы ты все знал? Ну?
— Что именно? — вопросом ответил Черниченко.
— Да про Канюкова, что он за сохатым ходил. Я же не вчера родился, чего там! — Валька достал папиросу, прикурил. Потом неожиданно спросил. — Централку, значит, получить можно теперь? Ага?
Следователь сделал вид, будто углубился в перечитывание допроса. Подавая парню густо исписанный бланк, решил:
— Об этом говорить преждевременно. Сейчас ознакомьтесь со своими показаниями и подпишите. Вот здесь и вот здесь.
Пока Валька знакомился с протоколом, следователь исподтишка наблюдал за ним. Но на лице парня ничего не отражалось. Подписав бланк, равнодушно положил на середину стола. Неторопливо завинтил авторучку и только тогда спросил, не тая насмешки:
— И на кой черт эта писанина сдалась? Для проформы?
— То есть как это — для проформы?
— Аа-а, — пренебрежительно протянул Валька. — Разве я не понимаю, что Канюкова привлекать не будут?
— Очень интересное мнение! — возмутился Черниченко.
— А разве неправда? Выкрутится, чего там. — Валька раздавил о край пепельницы окурок, пошел было к двери, обернулся. — Да ты не волнуйся, это я так, к слову. Я же не против, раз у Канюкова все-таки человечество оказалось. Ну ладно, пока!
И — вышел.
У Ильи Черниченко осталось нелепое впечатление, будто Валька Бурмакин снисходительно похлопал его по плечу. Но какого черта он так себя держит, позвольте спросить?
Голова, что называется, шла кругом. Было над чем задуматься: новая, совершенно неожиданная версия. Если ему удалось уверить парня, что Канюков дал какие-то новые показания, он должен был отвечать правдивее, нежели прежде. Но если допустить такое — что же получается? Что Бурмакин спас Канюкова от смерти, притащил из тайги, а тот… Абсурд получается, бред!
— Бред сивой кобылы, — вслух уточнил он и, засунув руки в карманы, зашагал из угла в угол по кабинету.
Ладно, он допускает все: Бурмакин выслеживал лося или гнал его, лось был перехвачен Канюковым, Канюков по неопытности получил удар копытом, подоспевший Бурмакин убил зверя. Пусть так, это не противоречит написанному лыжами на снегу. Наоборот, очень даже ловко укладывается — как рука в перчатку. Но — только до определенного момента!
Он снял трубку, назвал телефонистке номер.
— Здорово, Черниченко говорит. Леменчук в отделении или нет? Где на посту? Ага, понял. Нет, надо было уточнить кое-что.
