Естественно, появление романа вызвало немалый интерес. Но критика и первого и многих последующих изданий "Фальшивой Мельпомены" была на редкость разноголосой. Маститые спецы от литературы подходили к книге с чисто формальных, точнее — формалистических позиций; незначительная еще в то время группка молодых марксистских критиков справедливо бичевала идейные огрехи книги, однако не умела еще раскрыть самую суть идеологической ошибки автора; зато целая свора окололитературных, псевдоортодоксальных, конъюнктурных критиканов так и накинулась на книгу, не оставляя в ней камня на камне, а автора обвиняла во всех смертных грехах и главным образом в "идеализации националистов". Обвинение нелепое, однако в те времена пользовавшееся успехом.
Легко представить, что в ту пору, на заре нашей советской литературы, да еще начинающему писателю с мировоззрением далеко не устоявшимся, с не изжитой еще путаницей — наследием дореволюционного гимназического воспитания, невозможно было сразу разобраться, кто прав, а кто нет, где истина, а где просто ложь.
В то время очень распространены были литературные диспуты. Устроили диспут и по поводу "Фальшивой Мельпомены". Организатором был профсоюз работников искусств, и проходил он в клубе Рабиса на Нетечинской набережной в так называемом "Белом зале" — рядом с театром "Вилла Жаткина".
То был первый в моей жизни диспут о моей книге, да и вообще первая в моей жизни встреча с моим массовым читателем. Зал — мест на семьсот — был переполнен: пришли актеры разных театров (почему-то считалось, что роман из "театральной", сиречь — актерской жизни), пришли писатели, журналисты, учителя, студенты. Я чуть не хлопнулся в обморок, когда взошел на трибуну и стал перед несколькими сотнями людей, которые все читали мою книгу и из которых половина сейчас отчаянно хлопала мне, а другая — так же отчаянно — свистела и топала ногами.
Я не припомню сейчас многочисленных выступлений на этом диспуте — их было не менее двух десятков.
Докладчиком был Майк Йогансен — он отстаивал взгляд, что роман революционный и автор разоблачил и едко высмеял украинских буржуазных националистов.
Председательствовала на диспуте заведующая культ-отделом Рабиса (фамилия ее, если не ошибаюсь, Чайка) — она считала роман "контрреволюционной вылазкой"… Порядок ведения диспута председательствующая предложила оригинальный: сперва — все, кто за роман, потом — все, кто против романа. Похоже было, что происходит не литературный спор, а судебный процесс, и автор с докладчиком сидят на скамье подсудимых.
