А прошел год, и они на искусство уже смотрели… словно одной парой глаз.
Кто же из них влиял на другого?
Оба: Курбас на Кулиша, Кулиш на Курбаса. Их общее художническое мировоззрение явилось результатом скрещения двух индивидуальных мировоззрений — курбасовского и кулишовского. Это была, так сказать, "наглядная диалектика".
Майк Йогансен, беспощадный насмешник, о них говорил:
— Ку-лиш — Ку-рбас — "ку-ку", только каждый из них — кукушка в гнезде другого.
Ну, и был еще другом Гуровича Аркадий Любченко.
Непонятная была эта дружба.
Характер Любченко был хорошо известен: он тянулся ко всем знаменитостям или "сильным мира сего" (он и с женой разошелся, чтоб жениться на дочери народного комиссара). Перед каждым знаменитым или "сильным мира сего" он так и расстилался, так и "рассыпался мелким бесом". Первым его объектом был Хвылевый. Таким уж он был верным другом Хвилевого — и смеялся каждому острому слову, и расхваливал каждый новый рассказ, и подобострастно изгибался, когда шли вместе, и за папиросами и водкой бегал… Но стоило Хвылевому "впасть в немилость", дружба Любченко тут же оборвалась, как гнилая веревка. На Хвылевого Любченко начал даже поглядывать свысока. Но тут как раз пошел в гору Кулиш. И Любченко сразу же стал расстилаться перед ним — и засмеется на каждую шутку, и расхвалит каждое новое слово, и изогнется, когда будут идти рядом, и опять-таки — побежит за папиросами и водкой.
Гурович отвечал ему искренней дружбой и абсолютным доверием.
Никто так часто не выступал против Кулиша, как Микитенко, никто не инкриминировал ему столько грехов. Но едва только Кулиш "сошел со сцены" — Любченко буквально прилип к Микитенко: и расстилался перед ним, и рассыпал улыбочки, и расхваливал, и бегал за водкой… Такие уж они были близкие — водой не разольешь! — друзья.
Но ужаснулись бы и Микитенко, и Кулиш, если б узнали, каким врагом стал их "Аркашка" родному народу: изменником, продажной шкурой, у гитлеровских гауляйтеров на побегушках.
Впрочем, о Любченко — мимоходом.
Закончить же эту главу я хочу следующими словами.
Как хорошо, что ныне имя Миколы Кулиша прописными буквами — как имя крупнейшего драматурга своего времени — вписано в историю украинской советской литературы.
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ИНТЕРЛЮДИИ
"ФАЛЬШИВАЯ МЕЛЬПОМЕНА">{1}
В тысяча девятьсот двадцать шестом году вышел в свет мой роман под названием "Фальшивая Мельпомена".
Это был вообще один из первых романов в послеоктябрьской украинской литературе; сюжет его, данный в сатирической интерпретации, — разгромленные националисты-петлюровцы, приняв легальное и даже как будто лояльное обличье актеров провинциального театра, пытаются продолжать подпольную борьбу против Советской власти, — впервые прозвучал в украинской литературе.
