– Товарищ старший лейтенант, что с вами? – спросил Бушуев.
Шабалин не ответил, вернулся на прежнее место. Некоторое время молча смотрел на «Отель». Подчиненные уже обратили внимание на непонятное поведение своего командира, но виду не подавали.
– Черт, – Паша помотал головой, но наваждение не исчезало – он неотрывно смотрел в прицел, снова чувствуя нарастающее непонятное возбуждение. – Артем, – все же стараясь отвлечься, Шабалин позвал старшего поста.
– Я, товарищ командир, – отозвался снайпер.
– Ты читал Хемингуэя?
– Ну, – замялся Артем. – Было когда-то.
– Что читал?
– Да не помню уже. В школе что-то было. Про какого-то моряка, который пеленгаса неделю из моря вытащить не мог.
– Не пеленгаса, – усмехнулся Паша. – А марлина.
– Ну, пусть будет марлин, – согласился снайпер. – А что?
– Больше ничего не читал?
– Не-а, – мотнул головой снайпер. – А надо?
– Я читал «Прощай, оружие!», – сказал напарник. – Сильная вещь.
– Сильная, – согласился Шабалин. – Ориентир «Отель», правый торец. Четыре нарушителя комендантского часа. Все со стрелковым оружием. Быстро данные для стрельбы!
Оба снайпера достали блокноты и калькуляторы, отчего Паша поморщился, но стерпел. Через минуту данные были готовы.
– Температура отличается от табличной, – сказал Артем. – Но зато нет ветра. Деривация на такую дальность всего двадцать сантиметров, целимся в левую часть груди…
– Сам как считаешь? – Паша посмотрел в глаза своего снайпера. – Надо?
Артем замялся, хотя глаза его, похоже, отражали то же самое ни с чем не сравнимое чувство, которое испытывал сейчас и сам Шабалин.
– Если бы вас, товарищ старший лейтенант, сейчас здесь не было, я бы принял решение стрелять – согласно имеющемуся приказу. Но, так как вы сейчас с нами, то я сделаю то, что вы прикажете, – четко разделяя слова, произнес Бушуев.
Артем смотрел на командира, ожидая от него конкретного указания, но, к своему удивлению, он услышал нечто пространное, чего никогда прежде не замечалось за Шабалиным.
– Нет лучше охоты, чем охота на человека. Кто узнал охоту на вооруженных людей и полюбил ее, больше не захочет познать ничего другого, – на одном дыхании произнес Паша и, снова вздохнув, добавил: – Это Хемингуэй… а он знал в этом толк…
Оставив вопрос снайпера без ответа, Паша снова прильнул к окулярам и с каким-то душевным облегчением увидел, как все четыре потенциальные цели зашли в здание, тем самым избавив его от необходимости впервые в жизни принимать страшное решение – вернее, учитывая окружающие реалии, отодвинув такое решение на более поздний срок…
