«Да ну на хер», Убер вскинул голову. «Не дождетесь».
Убер оскалился, засмеялся:
– Вы мальчики небось решили ужаснуть меня своими мазохисткими играми? Что ж… Надеюсь, вы делаете это для себя, а не для меня. Потому что меня вам не удивить. Врубаетесь? Я видел столько немецкой порнухи, что для меня ваши «жесткие» игры – так, ковыряние в песочке. Розовой пластикой лопаточой. Ферштейн, уроды?!
Викинг повернулся. Показал Уберу большой палец. Снова отвернулся.
– А теперь, – сказал Убер. – Следующая часть марлезонского балета…
Люди Соловья настороженно переглянулись.
– Теперь я буду читать вам стихи.
Викинг пожал плечами. Отвернулся, бросил прут в жаровню, загремел в ванночке инструментами. Угли потрескивали. От железного прута поднимались в полутьму искры, таяли.
Убер начал читать, размеренно и просто. Викинг ковырялся в инструментах, замер, слушая. Голос Убера звучал так, словно он рассказывает это на свободе, среди друзей и товарищей. Спокойно и проникновенно, без привычной насмешки:
– Стихотворение Николая Гумилева, называется «Пять быков». Знаете, кто такой Гумилев? Это поэт и солдат. Он был по-настоящему крутой. Однажды он побывал в Африке.
Убер заговорил. Негромко и с чувством:
Я служил пять лет у богача,
Я стерег в полях его коней,
И за это мне подарил богач
Пять быков, приученных к ярму.
– Чего это он? – спросил Синий.
– Не знаю, – сказал Желтый. Викинг застыл рядом, слушая. В его руках остывал железный прут.
Одного из них зарезал лев,
Я нашел в траве его следы,
Надо лучше охранять крааль,
Надо на ночь зажигать костер.
А второй взбесился и бежал,
Звонкою ужаленный осой,
Я блуждал по зарослям пять дней,
Но нигде не мог его найти.
– Не везет парню, – сказал Синий с сочувствием.
– Эт точно, – кивнул Желтый.
– Заткнитесь вы оба, – приказал Викинг резко. – Дайте послушать.
Двое замолчали.
Двум другим подсыпал мой сосед
В пойло ядовитой белены,
И они валялись на земле
С высунутым синим языком.
И тут голос Убера начал набирать силу, зазвенел, как колокол:
Заколол последнего я сам,
Чтобы было, чем попировать
В час, когда пылал соседский дом
И вопил в нем связанный сосед.
Когда Убер закончил, в комнате воцарилась тишина.
Затем Викинг запрокинул голову и гулко захохотал. Желтый и Синий переглянулись.
– Ай, хорошо! – сказал он.
– Кто, говоришь, написал? – заговорил Викинг. Голос у него охрип. Убер прищурился, мотнул головой.
– Николай Гумилев.
– Я запомню. Толковый чел. Аж мурашки пошли. – Викинг встал, повел плечами. – Вот ты фашист, так и не понял, что это мог написать только настоящий антифа. Наш человек.
