Расстояние между двумя идущими одна навстречу другой группами самолетов молниеносно сокращалось… Вдруг Губин, накренив самолет, ринулся на первую пару «мессеров». Астахов, не предусмотрев этого маневра, скорее почувствовал, чем увидел, совсем рядом пикирующий на него самолет. Он резко взмыл вверх. Вовремя!.. Огненная линия трассирующих пуль пронеслась где-то внизу. Развернувшись, Астахов заметил группу атакующих друг друга самолетов. Сквозь шум мотора слышались частые пулеметные очереди. Ему казалось, что он охватывает сразу все поле боя, видит все самолеты. Вот пара «мессеров» заходит на большой скорости в хвост к нашему самолету. Астахов не мог разобрать, кто это… Может быть, Губин… Он дал газ и помчался наперерез.
Им овладела одна мысль, одно стремление — только бы успеть! Забыв про прицел, он направил нос самолета на капот вражеского истребителя и нажал кнопку. Первая очередь по врагу! Один из «мессеров» сразу пропал из виду, другой дал очередь и ушел вниз. Тут же Астахов увидел падающий истребитель и успел заметить цифру 10 на фюзеляже. Ведомый Калмыкова. Бедняга… Черный дым кривой линией тянулся сзади самолета, а самолет плавно перевалился на нос и вошел в свое последнее пикирование…
Впервые Астахов почувствовал внезапно острый приступ злости. Развернувшись в сторону уходившего врага, он увидел еще один беспорядочно падающий горящий самолет, и к злости присоединилось чувство радости: падал подбитый «мессер».
Треск разбитых приборов в кабине не испугал, а скорее удивил Астахова. Только через секунду он сообразил, что на него «насели». Самолет вздрогнул, мотор фыркнул несколько раз, но продолжал работать. Инстинктивно Астахов направил самолет вниз. Левый глаз почему-то стал плохо видеть, он протер его пальцем левой руки, — палец стал липким и красным… Но боли не было.
Драться, драться, во что бы то ни стало! Астахов вывел самолет из пикирования, попробовал набрать высоту, но раненый мотор перестал слушаться. Далеко внизу падал еще один самолет, судя по размерам — «мессер». Выстрелов больше не слышно. Вражеские самолеты исчезали. К Астахову приближался свой. На фюзеляже цифра «2» — самолет старшего лейтенанта Губина. Командир покачал с крыла на крыло и пошел в сторону своего аэродрома.
Только тут возник страх: не дотяну, придется сесть.
Но где? Напряженно прислушиваясь к работе мотора, Астахов старался не отставать от командира, а мотор работал все хуже и хуже. Высота терялась. Еще минут десять — и аэродром. Губин держался рядом.
