– Что случилось? Что-то произошло?
– Как?! Ты разве не знаешь, что прислужница нашла безжалостно истерзанное тело мужчины на чердаке над библиотекой? А ведь она была закрыта. Сегодня же я не работала. А он, этот бедный рабочий, оказался там, да и не один, если его убили.
Ларисинья с добром гладила ее по спине, а затем помогла присесть у дерева, так как Лерту трясло, и драконица переживала, что еще немного и та упадет. Присела рядом и произнесла:
– Успокойся. Убийцу найдут, и тогда…
Девушка зарыдала, а потом резко посмотрела и прошептала:
– А он, я даже не знаю, кто это был?! Услышав крики, я тут же бросилась к библиотеке… как и Рона, дочь Виеты. А потом… потом… этот ужас. Как это страшно и жутко, что среди нас есть враг!
– Рона тоже там была? – хмурясь, уточнила Лари.
– Да, когда я вбегала, она уже преодолевала лестницу у входа на чердак.
Ларисинья только кивнула, а девушка громко всхлипнула и процедила:
– Смотри.
Драконица повернулась и увидела, как с другой стороны приюта шел Конер. Он был очень сосредоточен и чем-то встревожен, сжатые губы об этом очень хорошо говорили.
Лерта всхлипнула, а потом слезно прохрипела:
– Вот как с таким говорить, давать показания? Он же ужасный!
Ларисинья спрятала улыбку, отмечая недовольное лицо мужчины, пронзительно смотрящего на них, а потом окинувшего взором весь участок, отмечая и замечая все. Дракон остановился у огромной ели и чего-то ждал.
– Я так боюсь их… Ты себе даже не представляешь, – слезно пролепетала Лерта.
Драконица повернулась к ней и непонимающе уточнила:
– Почему?
– Эти… драконы безжалостны, как, впрочем, и строты. Мой отец был очень уважаемым магом, а они привлекли его за воровство и повесили за шею, даже не разбирались. Мать… не вынесла горя, зная, что не сможет прожить самостоятельно, а жизнь в публичном доме ей была немыслима, и она кинулась в море, оставив ребенка в корзинке с запиской о том, что больше не хочет так существовать.
Ларисинья придвинулась ближе и прошептала:
– Мне очень жаль. Искренне. Поверь, я знаю, что такое жить без матери. Мою… обвинили в колдовстве и убийстве, а потом сожгли, – поделилась Лари, посматривая вдаль.
– Несправедливо?! Я уверена! – с надеждой выдохнула Лерта, кусая губы от волнения, сжимая руки с землей, прислоняя к губам.
Ларисинья вздохнула и печально рассказала:
– Нет, к сожалению, не могу такого сказать. Она виновата, как и мой отец, убийца и шантажист, лично отправивший ее на костер.
– А ты откуда знаешь? – буркнула девушка, подпирая руку под щеку.
