Я посмотрела вперед. По обе стороны от нас выстроились в две шеренги облаченные в белое люди, и казалось, что тянутся эти шеренги на многие мили.
Головы всех мужчин были гладко выбриты. Смуглые макушки поблескивали в зловещем свечении, просачивавшемся сквозь угрюмые тучи.
Они пели. Выводили одну и ту же бесконечную ноту. Это больше походило не на музыку, а на гул. Напевая, они то поднимали, то торжественно склоняли головы.
Я вгляделась вдаль, туда, где вздымалось к небу огромное здание из оранжевого камня. Рядом с ним замерла на страже гигантская статуя кошки. Увидела сине-зеленую платформу, а позади нее трепетали высокие языки пламени.
Это алтарь, подумала я. Совсем как тот, что мы с Питером видели в одном из фильмов про мумию.
Я посмотрела вниз. Носилки лежали на песке. Я повернулась — и увидела знакомый силуэт на горизонте. Пирамида?
— Питер, кажется, маска мумии перенесла нас в Египет, — проговорила я. — Древний Египет.
Питер попытался сесть. Но его руки тоже были привязаны.
— Не нравится мне это, Моника. Чего эти дядьки так разгуделись?
— Наверное, молятся, — сказала я.
— Нужно выбираться отсюда, — заявил Питер.
Вот это точно.
Несколько бритоголовых мужчин в белых одеяниях окружили нас. У всех были глубокие, темные глаза. Брови сбриты.
Шестеро из них взялись за края моих носилок и подняли их с песка. На могучих руках вздулись, перекатываясь, бугры мышц. Они не смотрели на нас. Их взоры были устремлены прямо вперед, на громадную статую кошки.
Гул голос зазвучал громче, напоминая жужжание миллионов пчел.
Мужчины водрузили наши носилки на плечи и понесли меж бесконечных рядов облаченных в белое египтян.
— Положите нас! — закричала я. — Вы меня понимаете? Положите нас! — Я отчаянно дергала ремни на своих запястьях.
Они шествовали неспешно, уверенно, глядя прямо перед собой.
— Положите нас! — снова заверещала я.
Небо еще сильнее налилось чернотой. Я вглядывалась в тусклый свет огня за алтарем у стены. Двое мужчин в высоких белых головных уборах стояли бок о бок, ожидая нас. Их одеяния были ярко-голубыми. На шее каждого висел на цепочке багровый драгоценный камень.
— Жрецы, — прошептала я.
Гул звучал в ушах на одной низкой ноте. Мне хотелось зажать уши руками, заглушить этот пугающий звук.
Мимо мелькали лица, одно за другим.
Их глаза следовали за нами с Питером, когда мы, покачиваясь, проплывали мимо них, привязанные к деревянным носилкам.
Я учуяла какой-то сильный запах. Сделала глубокий вдох. Еще один. Резкий запах наполнил ноздри.
