— Саркофаги, — сказал он. — Нужно посмотреть внутри.
— Но… — запротестовала было я. Саркофаги были высечены из тяжелого камня. Крышки, должно быть, невозможно сдвинуть.
— Крикк спрятал маску внутри одного из них, — заявил Питер. — Я знаю. Знаю — и все.
Я застонала. Вот упрямец!
— Но как мы заглянем внутрь? Как нам сдвинуть эти тяжеленные крышки?
За дверью послышался шум. Я юркнула за саркофаг.
Шаги. Выглянув из-за саркофага, я увидела, как мимо галереи прошли двое охранников.
Сердце заколотилось у меня в груди. Проникнув в музей, мы наверняка совершаем серьезное преступление. Если нас поймают…
Если нас поймают, никто не поверит, что мы искали в древних саркофагах всего лишь маску мумии. У нас будут огромные неприятности.
Впрочем, мы и без того в ужасной беде, решила я.
Что может быть ужаснее, чем лишиться своих родителей и родного дома?
Я поднялась на ноги и повернулась к саркофагу. Подойдя к середине саркофага, обеими руками ухватилась за крышку.
Крышка оказалась удивительно холодной. На одном ее конце был высечен лик фараона. Глаза его ничего не выражали. Часть головного убора была разбита.
Я начала толкать крышку, потом остановилась.
Многие люди увлекаются мумиями. Эти четыре мумии были самыми популярными экспонатами нашего музея.
Я же от мумий далеко не в восторге. В конце концов, это же мертвецы. Мертвецы, тлеющие и разлагающиеся под слоями бинтов и смолы на протяжении нескольких тысяч лет.
Ничего, Моника, ты справишься, увещевала я себя.
Я вцепилась в тяжелую каменную крышку, собралась с силами, напрягла ноги — и со стоном толкнула крышку вверх.
К моему удивлению, та с легкостью поддалась. Она вырвалась у меня из рук и начала съезжать с противоположного края саркофага.
— Не-е-ет! — вскрикнула я. Нельзя было допустить, чтобы крышка грохнулась на пол.
Я подпрыгнула и отчаянно попыталась схватить ее обеими руками.
Промахнулась.
И полетела в саркофаг, головой вперед.
21
— Уууф! — Я приземлилась животом прямо на мумию. Меня разок подкинуло — и лицо уткнулось в затвердевшие, пахучие бинты на ее груди.
Я подняла голову и страдальчески застонала.
Обмотки мумии были сухие и шершавые. Мои щеки покалывало.
Я поперхнулась, когда гнилостный смрад древнего трупа коснулся ноздрей. Немалых усилий стоило мне не расстаться с ужином. Волна за волной меня захлестывало волнами нестерпимого зловония.
Я распласталась на теле мумии. Она была твердой, словно подо мной находились одни кости. И маленькой, как ребенок. Ее забинтованная голова была размером с большой кулак. В древней марле, там, где должны были находиться глаза, находились два углубления. Засохшая смола пятнала бинты на шее.
