Нет, не о таком пути мечтал Петр! Сесть в лодку на Москве-реке и без пересадок доплыть до Адмиралтейства в его любимом Санкт-Питербурхе — вот что рисовалось воображению царя. И услышав о том, что на водоразделе между Вытегрой и Ковжей судоходцы, прорубив просеку, возят на лошадях товары посуху от одной реки к другой, затем снова нагружают ими лодки, Петр сам отправился взглянуть на это. Отгоняя комаров дымом любимой голландской трубки, шагал он по болотам, а потом, как писали историки, десять дней жил в шалаше у опушки березового леса — там, где ныне обелиск с золотым шаром.
Перед поездкой на Мариинку я сопоставил текст надписи на обелиске с некоторыми историческими документами — и у меня возникли сомнения.
Десять дней в шалаше на водоразделе в 1711 году? Но в многочисленных книгах почему-то не приводятся ни точные даты этого пребывания царя в лесах, ни подробности его трудов! Странно!
Стал искать первоисточник повторяемых почти всеми историками двух-трех чрезвычайно схожих фраз, относящихся к этому событию. По-видимому, им был журнал "Отечественные записки" за сентябрь 1821 года. Именно там в статье Павла Львова "Петр Первый — творец Мариинского канала" сказано, что Петр лично был "посереди тех мхов зыбучих и дремучих лесов, где Вытегра и Ковжа доселе укрывались, виясь неприметно от исходищ своих по непроходимой дебри" и прожил "на берегу безвестного озера (ныне называемого Матко-озеро) десять суток, под лиственным кровом из березовых ветвей сплетенного шалаша, претерпевая во всем крайнюю нужду".
Звучит красиво, но…
Казалось бы, отсутствие Петра в столице в течение по крайней мере двух недель (считая дорогу) должно было оставить какой-то след в особых походных журналах, или "юрналах", отмечавших события жизни царского двора. Однако в "юрнале" за 1711 год я не нашел упоминаний о длительной поездке Петра на водораздел. Да в тот бурный год такая поездка вообще была, по меньшей мере, маловероятной. В январе царь уехал в Москву, готовясь к походу против турок, потом направился к войскам. Все лето его внимание поглощали не Ковжа и Вытегра, а Днестр и Прут. Петр долго находился при армии, а с июля до последних дней года — в Варшаве, Дрездене, Карлсбаде, Эльбинге, Риге.
Попав теперь в Вытегру, я прочел в архиве заметки бывшего учителя Дьякова. Он вел их в прошлом веке. Учитель записал рассказ старого священника, отец которого встречал Петра во время его исторически достоверного приезда к водоразделу Петр, говорится в рукописи Дьякова, ехал из Петербурга в Архангельск по тракту. Крестьяне высыпали встречать царя на гору. Царь, присев на траву, из разговоров узнал, что пристань, где товары, перевозимые гужом через водораздел, снова грузят на суда, находится всего в четырех верстах. Заинтересованный Петр сам пошел туда.
