Глава восьмая. — Петька наживает врагов и друзей
Вечером мазал глиной коровник Петька и оглядывался. Мальчишки к нему бегали беспрерывно.
— Поп тебя проклясть хочет! — говорил один.
— Петька, правда, что ты оборотень? — спрашивал другой, — просвирня сказывала, что ты оборотнем на кладбище бегал?
Петька посвистывал и старательно мазал плетневую стенку.
— А дьякон тебя убить собирается! — грустно причитывал над самым ухом Алешка, — а если не он, так Дорофей. Страшно тебе?
Петька молчал и мазал.
Потом пришел председатель. Привел его Гаврила к коровнику, показал на Петьку:
— Вот этот самый!
Председатель запрятал улыбку в усы, сказал серьезно:
— Здравствуй, Жук!
— Я не Жук, я Жуков. Меня только дразнят Жуком.
— Извиняюсь, — сказал председатель, — я не знал.
Петька посмотрел на него угрюмо, ничего не сказал, только мазать перестал Гаврила же подошел поближе:
— Ты, карандаш, протокол нам подписать можешь?
Петька помотал головой:
— Я неграмотный.
— Что же ты не учишься? — спросил председатель, — такой способный и не учишься?
— Вот зимой как сапоги будут, так буду в училищу ходить.
Мальчишки, разбежавшиеся при виде Гаврилы с председателем, начали подходить ближе. Петька поглядел на них, поднял голову. Председатель сказал ласково:
— У нас при исполкоме есть союз молодежи Ты бы туда ходил!
— А кто мамке подмогать будет? Я один у ней!
Переглянулся председатель с Гаврилой, засмеялись оба.
— Меня дьякон убить хочет, — неожиданно и очень глухо добавил вдруг Петька, — вон ребята слыхали!
Председатель оглянулся на ребят. Ребята, как воробьи с гумна, шмыгнули в разные стороны. Он улыбнулся, похлопал по плечу Петьку:
— Не бойся. Дьякона мы уберем подальше. А ты, милый, помни: кто тебя обидеть вздумает, так иди прямо ко мне. А пока хозяйничай. Сапоги же тебе к зиме как-нибудь справим!
Петька в протянутую председателеву руку свою положил недоверчиво, хотя и успел обтереть ее об штаны. Председатель улыбнулся еще раз и ушел.
— Смешливый какой! — проворчал Петька и мазать коровник у него пропала охота. Он забрал ведерко и побежал в избу, благо и время было вечернее.
Петьку никто не бил, но слава про него пошла такая, что мать только охала да вздыхала.
Просвирня по деревне ходила с утра до вечера, бабам рассказывала:
— Ничего Такого не было. А был всем нам только отвод глазам. Разве это Петька? Разве у Марьи такой мальчишка был? Совсем не такой. Марьиного мальчишку давно цыганы подменили вот этим. А этот от цыганки да колдуна родился. Он глаза отводить может, потому колдунов!
