Сидел милиционер у ворот для порядка, головой качал сокрушенно. Увидел Петьку, пожал его ручонку, сказал тихо:
— Эх, карандаш, какое дело-то? Что тут скажешь?
— А что?
— Вот говорят, что будто и бога нет, и чудес не бывает. А у нас, что? Слыхал, чай?
— Прежде всех даже!
— От просвирни, что ли?
— Пораньше! — засмеялся Петька, — пораньше.
— От кого же?
— Да от отца дьякона еще как они чудо это мастерили!
— Ты что, карандаш, плетешь? — насторожился Гаврила, — тут не до смешков!
— А ты икону-то глядел?
— Глядел!
— И ничего?
— Ничего! — взволновался милиционер, — ничего. А ты что знаешь разве?
— Пойдем! — буркнул Петька, — пойдем! Только ежели меня бить будут, так ты вступайся!
— В обиду не дам. — пожал плечами Гаврила, — только гляди…
Петька мчался впереди, толкаясь между мужиков и баб. За ним грузно шагал Гаврила, потирая лоб. В часовенку входили мужики по очереди, возле в эпитрахили служил пом, ржавеньким голоском подтягивал ему дьякон. Петька перекрестился истово, протискался в часовню, приговаривая:
— Дайте приложиться, православные!
В часовенке стояли мужики с сизыми от ветру лицами, с воспаленными глазами — не то сами плакали, не то дивились. Протолкался и Гаврила, его пустили охотно:
— Гляди, гляди, богоотступник! Кайся!
Петька протерся к иконе, облапил её точно для того, чтобы приложиться, поскользнулся и хлопнулся на землю вместе с иконой. Гаврила кинулся его поднимать, мужики обступили. Петька ловко выбил икону из киота, поднял её, опрокинул:
— Вот глядите, мужики, какие тут слезы!
Ошалели мужики: вытекли слезы из иконы, упали черными лужицами на землю. Сжали кулаки, кинулись на Петьку, а он уже за Гавриловой спиной:
— Потряси ее, Гаврила!
Гаврила потряс икону, попадали последние капли.
Седой мужик, не разжавши кулаков, рявкнул:
— Это что же?
— Дьякон дырочки просверлил, воды налил, а я это все видел! — пискнул Петька.
— Значит — обман?
— Обман, граждане! — сказал Гаврила, обман! Вот глядите какие тут дырочки, и вся механика!
Посмотрели мужики, вынесли икону наружу за кричали все. Потекли со всех могилок и тропочек разноцветные платочки, кофты, сарафаны, и мужицкие шапки.
— Что такое? Что такое?
— Обман, православные!
Гаврила взял за плечи Петьку, хотел вывести показать, кто открыл. Петька же ловко вывернулся, мотнул головой:
— Мне за глиной надо! Ну вас!
Гаврила только еще соображал, как быть, а уж Петькины вихры мелькнули у кладбищенского рва и босые пятки засверкали по тропочке к оврагу.
