— Профессор попросил ещё раз передать вам, что вы можете остаться и вам настоятельно следует остаться.
— Спасибо, — ответила Лилиан и пошла дальше.
— Будьте благоразумны, мисс Дюнкерк! Вы же знаете ваше состояние. Вам сейчас никак нельзя отправляться вниз. Вы же не протяните и до конца года!
— Поэтому я и ухожу.
Лилиан пошла дальше. За карточными столами сидело несколько игроков в бридж, и они лишь мельком посмотрели ей вслед, а больше в холле никого не было. У большинства пациентов в это время были воздушные ванны. Борис тоже не появился, зато у выхода стоял Хольман.
— Если вы действительно собираетесь уехать навсегда, то поезжайте, по крайней мере, на поезде, — посоветовала Крокодилица.
Лилиан молча указала старшей сестре на свою меховую шубку и шерстяную одежду. Крокодилица при этом пренебрежительно махнула рукой. — Это нисколько не поможет! Вы же не хотите стать самоубийцей!
— Это с каждым происходит — с одним раньше, с другим позже. Мы будем ехать осторожно и, к тому же, совсем недолго.
До выхода осталось пройти совсем немного. Лучи солнца ярко освещали коридор и слепили ей глаза. «Ещё несколько шагов, — подумала Лилиан, — и эта экзекуция закончится. Всего пара шагов»! — Вас предупреждали, — услышала она рядом равнодушный, ледяной голос. — Мы умываем руки! Нашей вины нет!
Лилиан было не по себе, но она все-таки усмехнулась. Своей последней избитой фразой Крокодилица спасла ситуацию. — Вымойте руки в вашей стерильной невиновности, — ответила Лилиан. — Adieu! Спасибо за всё!
Наконец она оказалась на улице. Снег так ярко блестел на солнце, что она почти ничего не видела. — Прощайте, Хольман!
— До свидания, Лилиан! Я скоро последую за вами!
Она взглянула на него. Он смеялся. «Слава Богу, — подумала Лилиан, — хоть один не читает нотаций». Хольман попытался плотней запахнуть её шубку. — Мы поедем медленно, — заметил Клерфэ. — Когда солнце сядет, подымем верх, а пока от ветра её будут защищать борта.
— Да, — отозвалась Лилиан. — Ну что, поехали?!
— Вы ничего не забыли?
— Ничего.
— Если и забыли, пришлют по почте.
Об этом она даже не пыталась думать, и такая возможность неожиданно показалась ей утешительной. Она полагала, что все связи с санаторием оборвутся, как только она уедет. — А ведь, действительно, можно попросить прислать по почте, — ответила она.
Вдруг они увидели невысокого роста мужчину, эдакую помесь официанта и пономаря, который быстро шел через площадь. Клерфэ был удивлен. — Да это же.
