Мужчина направлялся к входу, прошел вплотную к машине, и Клерфэ, наконец, узнал его. На том был темный костюм, черная шляпа, а в руке — дорожный чемодан. Это был он, сопровождающий покойников, но он полностью изменился. Это уже не было подавленное и брюзгливое создание. Они видели веселого, радостного и решительного человека. Он был на пути в Боготу.
— Кто? — спросила Лилиан.
— Да никто. Мне показалось, что там был один мой знакомый. Вы готовы?
— Да, — ответила Лилиан. — Я готова.
Машина тронулась. Хольман помахал им вслед. Волкова не было видно. Вслед за машиной какое-время бежала его овчарка, потом отстала. Лилиан оглянулась. На террасах для принятия воздушных ванн, которые в это время обычно были почти пустые, вдруг появились люди. Это больные, лежавшие в шезлонгах, заставили себя подняться: подпольный телеграф санатория донёс до них весть о том, что произошло. И вот теперь, когда они услышали шум мотора, они стояли неплотной цепочкой, выделяясь темными пятнами на фоне ярко-синего неба, и пристально смотрели вниз.
— Стоят прямо как на верхнем ярусе амфитеатра во время корриды, — подметил Клерфэ.
— Да, — согласилась с ним Лилиан. — А кто мы в таком случае? Быки или матадоры?
— Мы — всегда быки. Но нам кажется, что мы — матадоры.
Машина словно скользила, довольно медленно двигаясь, по белому ущелью, над которым, подобно ручейку, струилось небо цвета горной лаванды. Они уже миновали перевал, но снега было ещё очень много, и по обе стороны дороги лежали двухметровые сугробы. За ними трудно было что-либо разглядеть. Вокруг были только стены снега, а сверху — голубая лента неба. Когда долго сидишь, откинувшись на спинку сидения, начинает теряться различие, где был верх, а где — низ, что было голубым, а что — белым.
Потом почувствовался смолистый запах еловой хвои, и коричневым, плоским пятном неожиданно надвинулась деревня. Клерфэ остановил машину. — Думаю, нам уже можно снять цепи.
— Как там дальше дорога внизу? — спросил он заправщика бензоколонки.
— Лучше не бывает!
— Что?..
Клерфэ взглянул на парнишку. Перед ним стоял знакомый прыщавый и лопоухий юнец в красном свитере, новой кожаной куртке, на носу — очки в стальной оправе.
— А мы ведь знакомы! Как тебя. Герберт, Гельмут или.
— Губерт.
Паренек показал на деревянную вывеску, висевшую между колонками: Г.ГЕРИНГ, ГАРАЖ И РЕМОНТ АВТО.
— Это не новая вывеска? — спросил Клерфэ.
— Как раз новая, с иголочки!
— Тогда почему ты не написал имя полностью?
