Какое-то время она вслушивалась в туманную даль. Оттуда доносились голоса людей и звон колокольчиков на проезжавших мимо санях. Она снова вошла в свою палату и увидела лежавшую на полу перчатку. Теперь она узнала её и вспомнила, что она была у неё на руке, когда они вместе с Клерфэ сидели в баре отеля «Палас». Она тут же подумала о Клерфэ, но никак не могла понять, причём тут он. Ей нужно было срочно выяснить это? Как можно скорей!
Прошло несколько секунд, прежде чем он подошел к телефону.
— Вы вернули мне мою перчатку? — спросила она.
— Да. Вы забыли её в баре.
— И цветы прислали тоже вы? Я имею ввиду орхидеи?
— И цветы тоже. А вы разве не заметили мою открытку?
— Вашу открытку?
— Вы её не нашли?
— Нет! — у Лилиан стоял комок в горле. — Ещё не нашла. А где вы достали эти цветы?
— Купил в цветочной лавке, — ответил Клерфэ. — А почему вы спрашиваете?
— Это лавка в нашей деревне?
— Да, а в чём дело? Они что — ворованные?
— Нет, не ворованные, а впрочем — да. Но я точно не знаю.
Лилиан замолчала.
— Мне подъехать к вам? — спросил Клерфэ.
— Пожалуй.
— Во сколько?
— Через час, когда здесь всё успокоится.
— Ладно, через час я буду. У служебного входа?
— Хорошо!
Лилиан положила трубку со вздохом облегчения. «Слава Богу, — подумала она, — что был хоть кто-то, кому ничего не надо было объяснять, кто-то, к кому я равнодушна и кто не проявлял о мне заботы, как это делал Борис».
Клерфэ стоял у двери бокового входа. — Вы не можете терпеть орхидей? — спросил он, показывая на снег.
Цветы и упаковка всё ещё лежали на снегу под балконом. — Где вы их взяли? — спросила Лилиан.
— Купил в небольшой цветочной лавке внизу, недалеко от деревни. А в чём дело? Они что — завороженные?
— Эти цветы — те самые, — с трудом выдавила из себя Лилиан, — вчера я положила их на гроб моей подруги. Я видела их ещё, прежде чем гроб вынесли. В санаторий цветы никто не возвращает, выносят всё. Я спрашивала об этом нашего санитара. Всё вывозят в крематорий. Я не могу представить себе, как.
— В крематорий? — переспросил Клерфэ.
>— Да.
— Бог мой! Магазинчик, в котором я купил цветы, — как раз недалеко от крематория. Это жалкая лавчонка, и я очень удивился, откуда у них такие цветы. Теперь всё ясно!
— Что ясно?
— Вероятно, кто-то из рабочих крематория вместо того, чтобы сжечь, прихватил их и продал в цветочную лавку.
Она удивленно уставилась на него. — Неужели это возможно?
— А почему бы и нет? Цветы — это цветы и в общем мало чем отличаются один от другого. При этом вероятность, что тебя на таком деле смогут поймать, крайне мала.
